С чужой собакой (из хроники сельских охот).

[LDmitry 2]

«Одной из лучших пород посвящается…»

 

  За спиной Митяя раздался тягучий гудок, отходящей от станции электрички. Он обернулся — желтая змейка огоньков, медленно поползла  вдаль, и набирая скорость, вскоре растворилась в стылой мгле раннего декабрьского утра. Димка спустился с безлюдной платформы и зашагал по проселочной дороге, оставляя за спиной одинокий, затерявшийся в Семёновской глуши полустанок. Димкин путь лежал к небольшой деревушке, где жил его знакомый - Сашка, с коим они пару недель назад договаривались пройтись вместе по глухариным местам. Своей собаки у Митяя не было, но у Сани была, и самая, что ни на есть охотничья — западносибирская лайка. И хотя, сам Сашка своей собакой никогда не хвастался, все в округе знали — сучёнка у него дельная…

 

  Дорога обогнула запорошенную зябь и петляющим щербастым тяжником вторглась в лес. Неубелённый, словно раздетый хвойник, темнеющими стенами сгустился по краям колеи, отбрасывая в редких отсветах поздней луны длинные тени на неширокую бисневую стезю. Тихо кругом. Тишина глубокая и объемная величественно стелилась меж деревьев, осторожно касалась колючих веток, шепталась с пышными макушками и робко вздрагивала от бесцеремонных шагов человека. Митяй, гонимый предвкушением предстоящей охоты шел ходко – ноги, будто сами несли его. Мягкий пухлявый снежок, бесшумно проминавшийся под сапогами, предсказывал удачу, и от этого трепетное волнение молодого охотника  разгоралось с новой неуемлемой силой. Зима выдалась малоснежной, в отличие от города снег здесь уже лег, но был неглубоким и, по-видимому, Димка правильно сделал, оставив лыжи дома.

 

  Через полчаса пути грунтовка вынырнула из хмурого сосняка на небольшое полькО, и Митяй увидел темнеющие очертания приземистых домов, низкие оконца  которых, уже теплились жидким светом. Он вышел на единственный неосвещенный проулок особливо стоящей деревеньки. Почуя чужака, за ближней изгородью забрехала чья-то дворня, на дальней окраине ей завторила ещё одна. Димка шел, не обращая внимания на нудную собачью брань, он помнил, что дом Столярова после колодца второй слева, и отыскав его без труда, проскользнул в нужную калитку. К неожиданному гостю из конуры вылетела, молчавшая до этого светлая западница, рванула цепь и заголосила звонким отрывистым лаем.

 

- Что Зая, не признала? Митяй сделал шаг к собаке и добродушно протянул руку. На что лайка завертела хвостом, но для порядка продолжала потявкивать.

 

- А, то-то!

 

На крыльце появился Сашка.

 

- Здорово!

 

- Привет!

 

- Заходи в дом, чайку попьешь.

 

Митяй поднялся по ступенькам, приятели пожали друг другу руки, Димка скинул зачехленное ружьё и рюкзак в сенях, снял обувку, куртку и они прошли в избу.

 

  Внутренний быт пятистенка был прост, лаконичен и строг - дорожки самотканых половиц, беленая печь, утварь 70-х годов, невысокий дощатый потолок с выступающей несущей балкой, обрамленные выкрашенными наличниками стеклИны и стены — тесанные, серо золотистые, впитав стойкий дух домашнего очага, казалось, они ещё хранили смолистый запах сосны. Столяров подхватил с раскаленного печного настила чайник, плеснул в одну из стоящих на столе массивных кружек заварку и наполнил посудину кипятком.

 

- Тебе с сахаром или с баранками?

 

- Давай три ложечки... Ну, и баранку можно… - Митяй улыбнулся.

 

- А, сам чего?

 

- Я уже пил, да и некогда мне. Уезжаю сейчас - на работе попросили подменить, так что давай с охотой сам… Собаку мою бери, до леса на поводке доведёшь, а там никуда не денется — пойдет с тобой. Прогуляешься до «Каменного» —  делянки там старые, гривы. Вдоль «Ледянки» на дорожках глухарь любит кормиться. У «Черной» места неплохие. Так кружок до избушки и завяжешь. Утром то же не приду – по дому дел накопилось, путик сам сообразишь, по обстановке.

 

- Ясно...- Димка, от таких слов сначала растерялся, но поразмыслив, решил, что одному даже интереснее, и быстрыми глубокими глотками  допил обжигающий чай.

 

- А, что набрал то — уж больно рюкзак у тебя массивный?

 

- Спальник, да и по-мелочи. 

 

- Спальник не таскай, в избушке одеяла есть. Топор взял?

 

- Нет.

 

- Ладно, в лесу перебьёшься, а там дровишки наколоты. А, ежели чего -  под полатями справа найдешь. Чайник, кастрюлька - всё имеется.

 

- Хорошо, собаку вечером покормлю.

 

Столяров усмехнулся.

 

- Она себя в лесу не обидит — увидишь.

 

- Ну, все тогда - я пошёл.

 

Митяй вышел в сени, натянул тёплые охотничьи сапоги, достал из чехла старенькую отцовскую курковку, собрал её и пристегнул погон, одел белую коротайку,  нацепил на пояс ремень с подсумком и ножом,  выкинул из рюкзака спальник, котелок, набросил лямки на плечи и спустился с крыльца. Столяров выйдя за ним, направился к будке, перецепил собаку на чалку и протянул петлицу Митяю.

 

- Давай, ни пуха!

 

- Ага…- Димка зажал  поводок в ладони и быстро зашагал прочь.

 

  Митяй и  семенящая рядом с ним лайка миновали присыпанную снежком заимку, пересекли усмиренную ледяными веригами реку,  и вышли к ломаной полосе безмолвного леса, когда светлеющая серость рассвета уже куце расползалась вдали по горизонту. Димка отстегнул карабин, скрутил поводок, сунул его за пояс и зарядил ружьё самокрутом с различными номерами дроби.

 

 – Ну, что? Теперь мы с тобой напарники, давай – нам вперед, и сам, увлекая за собой собаку, охотник  быстро зашагал меж голого безликого чернолесья.

 

 Димка забирал к востоку,  вскоре низменная узловатая урема сменилась стройным верховым сосняком, местами зарастающим подседом елушника. Зая скрылась с глаз, но искать себя  не заставила – неожиданно, умиротворенная степенным пасмурным утром, округа разразилась звонким отрывистым лаем. Митяй быстро стянул с плеча ружье, бесшумно взвел курки, и аккуратно огибая еловые лапы, двинулся к собаке. Димка застал напарницу, сидящую на земле, её остроухая морда  была задрана, а взгляд застыл на верховине разлапистой ели. В такой ситуации обнаружить белку, охотнику не составило особого труда.

 

- Молодец, молодец. Пойдем – нам такой трофей ни к чему… - И Митяй, было, ринулся прочь, но лайка и не думала идти за малознакомым человеком, продолжая спокойно отрабатывать свой хлеб.

 

-Вот стерва! Так и придётся тратить патрон. - Димка вернулся, нашел векшу глазами и поднял двустволку…

 

Собака ещё в воздухе поймала зверька, тряхнула тушку для порядка, бросила на снег и улеглась рядом, внимательно наблюдая за Митяем.

 

-Довольна? Хозяину твоему на стельки пойдёт…- Димка поднял меховой комочек и было убрал в рюкзак, но спокойная до этого Зая нервно вскочила и возмущенно встала перед напарником, преграждая ему путь.

 

-Опять, что не так?- Митяй, тяжело вздохнув достал белку из рюкзака, вынул нож, сделал надрез у основания хвоста, и  подсунув под хрящ тупьё, вытащил «прутик» наружу. После надрезал лапы по внутренним сторонам и стянул шкурку трубой. Тушку выпотрошил и бросил собаке…

 

-Теперь всё? – лайка благосклонно приняла лакомство, не торопясь закончила трапезу и невозмутимо потрусила дальше. Через десять минут ситуация повторилась с точностью донельзя.

 

- Ну, швабра! Подсудобил же мне товарищ охотницу! Чего смотришь – ещё одна такая выходка и прут возьму…- Митяй выругался, и не глядя в сторону собаки, зашагал намеченным путём.

 

  Серая навись окончательно заволокла небо. Запорошило. Мягкие пухлявые снежинки,  медленно зависая в воздухе,  бесшумно опускались, погружая безмолвный лес в непробудную летаргию. Величественную тишину подчас нарушали лишь едва доносившийся одинокий стук дятла и редкий дремотный вздох сонных деревьев. Димка обходил зарастающие мелятником старые делянки, безрезультатно пытаясь высмотреть по кромкам кормящегося мошника. Зая, то ли из-за сытости, то ли из вредности мельтешила рядом – охота у напарников не складывалась. Они разрезали несколько кварталов, дошли до оврага, именуемого местными «Каменным» из-за оголившихся по его раздолам валунов оставленных когда-то ледником, и завернули севернее к «Ледянке». В годы войны и после, здешние деревенские (преимущественно старики да бабы) валили лес, вывозить, возможность была только по зиме волоком по ледяному накату на лошадях. Эта просека, протяженностью чуть более пятнадцати километров и служила зимником. Теперь, прежнее название просеки осталось на слуху лишь у окрестных охотников, а о былых тяжелых временах напоминала только нескончаемая вереница старых обрушившихся колодцев по её забокам. Митяй вышел на «Ледянку» с северо-запада, от неё взял восточнее, и пересекая частые сосновые гривы, направился на север к «Черной». Справа за ложком заработала Зая. Митяй перескочил  низинку, поднялся на гряду корабельного сосняка и пробираясь сквозь можжевеловые лоховины подоспел к собаке. Лайка стояла на месте и без особого азарта лаяла в никуда. Димка огляделся, прошарил взглядом по купальным верхушкам и вопросительно посмотрел на собаку.

 

-Ты, что? Ещё и пустолайка оказывается? – но Зая не обращая внимания на молодого  охотника, монотонно продолжала своё дело. Митяй не выдержал, подошел к ближней сосне и ногой пнул по толстому стволу. Внезапно, откуда то с макушки,  громко хлопая крыльями, поднялся огромный глухарина. Димка даже присел от неожиданности. Мошник, на секунду мелькнул меж густых веток и тут же исчез  в темных сплошных кронах, а лайка бросилась за ним.

 

 -Вот тебе и да… надо больше доверять собаке… - обескураженный охотник, сел на валежину, достал из рюкзака маленький термос, бутерброд и стал дожидаться напарницу. Зая, убедившись, что глухарь не сел  поблизости, вскоре появилась, и Митяй протянул ей на ладони вкусный кусочек сала со своего бутерброда.

 

- На ка, красава, выходит опрофанился твой товарищ…- собака аккуратно взяла с руки лакомство и устроилась рядом у валежины. А Димка вынул из кармана карту и прикинул дальнейший маршрут. До «Черной» речки ещё полных три квартала, вдоль неё ещё с пяток до избушечного просека, ну и там восемь. Митяй глянул на часы – да, назад уже отемняю, избушечным так и выйду, что по лесу в темноте шарахаться. Он поднялся, огляделся – ничего ли не забыл, и напарники продолжили путь.

 

  Митяй разменивал километры до речки. Пусто и тихо кругом, даже дятел перестал барабанить, будто затаилось зверьё в схронах - запало, словно забилась птица в лесные крепи – неужели не будет фарту.  Внезапный порыв ветра  всё прояснил. Тяжелые снежные тучи сплошным окладом быстро застлали небо. Лес моментально потемнел и в разыгравшейся снеговерти стал выглядеть хмурым и зловещим. Не выдержав бешенного напора, рядом с глухим надсадным вздохом «уууух» повалилась на заснеженную землю, подминая под себя и с хрустом ломая неокрепшие ещё, хрупкие стволики молодого подроста, высоченная сухарина с подгнившим комлем.

 

 - Всё… Нужно выходить! – Димка, не спускаясь  в пойму реки, повернул назад на «Ледянку», но на просек не попал – видимо он у речки обрывался или зарос. Митяй снова достал карту, и прикинул варианты пути. Резать до избушки напрямую? - это восемь километровых кварталов вкось на юго-запад. Или просеками? – тогда два двухкилометровых на запад, потом всё равно плюсом восемь на юг избушечным. Просеки дальних межколхозных кварталов, практически не прореживались, и повсеместно зарастали мелятником, идти по ним было неудобно. И, Димка решил резать напрямик, больше забирая на избушечный, чтобы выйти на него не проскочив зимовья.

 

  Замять бушевала, ветер и вьюга продолжали свой зловещий танец. В перелесках гнулись, нещадно обхлестывая друг друга гибкими ветками берёзы, в урёмистом чернолесье надрывно стонали осины, в глухих таёжных сузёмах грозно раскачивались хмурые, могучие ели. Митяй выходил по компасу, жуть нагнанная непогодой заставляла идти скорее, по крайней мере, Митяю тогда так казалось, что продвигается он быстро. Собака тёрлась сзади. Первого поперечного просека всё не было, хотя по времени  уже давно должен был встретиться второй.  Может Димка где-то их пропустил, перешел в заросших местах, не заметив? Митяй очередной раз взглянул на компас – главное не впадать в смуту, в любом случае направление правильное. Ноги начинали вязнуть – пурга бушевала относительно не долго, и снега навалило ещё немного, но идти стало заметно тяжелее. Димка хоть и был одет легко – изрядно вспрел. Как говорил Сашка:  «Зимой в лесу две проблемы не замерзнуть и не вспотеть». Вторую Митяй уже приобрел - захотелось пить. Димка остановился, нужно было немного остыть. Он достал из рюкзака термос и вылил в кружку остатки чая. Но стоять долго охотнику не пришлось – холодный, пронизывающий ветер, шутя, выбил тепло из-под его легкой куртки, а волглая от пота одежда предательским холодком начала липнуть к телу. Митяй сбил снег с шапки, отряхнул плечи и двинул дальше.

 

-Ага, вот и поперечный просек? Только какой – первый, второй или уже третий?- место Димка не узнал, но пересеча межник под нужным углом, уверенно шагнул в следующий квадрат.

 

  Остатки дневного света таяли на глазах, а лес становился хламнее, и буреломнее. Димка, пройдя ещё с полчаса, уперся в какое-то болотце и стал забирать краем. Впереди из полумрака Митяй различил очертания не упавшего, вихлеватого выскоря, взял правее, чтобы обойти, но Зая, со злобным лаем ринулась к нему. Димка видел, как нервно поднялась шерсть на её загривке, как дьявольски задрался пятак, оголив свирепый оскал. Леденящая кровь догадка пронзила мозг!

 

- Зая! Назад! Наза-а-ад! – в последнем крике охотника, в сущности, прочиталась отчаянная мольба, Митяй вдруг обреченно понял – собака не отступит. Предчувствие нечто неотвратного породило страх. Страх заставил включиться голову - хаос лишних мыслей улетучился. Митяй явно осознал - он стоит в десяти шагах от берлоги! Надорванное ветровалом корневище, когда то могучей сосны не сдалось, зацепившись крепкими отростками за зыбкую песчаную почву, выдержало борьбу со стихией, но дерево погибло всё равно, ствол истлел, а корень так и остался полу-вырванным торчать из земли. Видимо под этим выкорчем и выкопал себе зимовье косолапый.

 

  Лайка яростно атаковала берлогу в лоб, всем своим видом показывая человеку, что в любую секунду готова встретиться лицом к лицу с превосходившим её силой зверем. Димка внезапно почувствовал – собака, полагается на него! Доверяет! Вдруг, откуда-то из-под земли послышалось сопение, и раздался тягучий утробный рык.

 

- Так, спокойно! Две крайние в патронташе – пули. - Рубейкина, выточенные ещё отцом и ежегодно заботливо им же перезаряжавшиеся, не очень точные, но не склонные к рикошету с близи способные пробить любую крепкую кость – надёга!

 

- Сколько батин патронташ у меня, года два – три? Вот мудак! -  Димка хватанул с плеча курковку, переломил её и  вытряхнул пичужные самокруты прямо в снег, затем не глядя дернул с краю подсумка два патрона, загнал их в стволы и ещё один глухариный, зажал между пальцев. Ещё мгновенье и взведя курки, Митяй вскинул ружьё.

 

-Сука! – ни мушки, ни планки в сумерках он не разобрал.

 

-Остаётся бить в упор! – и охотник, сделал шаг на встречу неминуемому, второй...

 

…Пятый, Зая ловко отскочила - между засыпанных снегом  корней показалась ощерявшаяся пасть, и Димка ощутил на себе тяжелый, озлобленный взгляд. Митяй выбросил стволы между желчных глаз, и навскидку спустил курок…

 

   Сухой выстрел поглотила мгла. Зая исчезла. Приглушенный собачий лай, и нутряная возня теперь глухо доносились высподи. Димка, не дыша застыл в чаявшем оцепенении - секунды застучали пульсом в висках, минута показалась бесконечной.... Из-под пня появилась лайка.  

 

- Всё! - Митяй выдохнул. Страх постепенно отступил, расслабившееся сознание поддалось бешеному выбросу адреналина, то ли от этого, то ли от холода у Димки затряслись руки, и жадно захотелось курить…

 

-Хорош,  ёрш – чутка посерьёзнее и сдрейфил!? -  Митяй выругался, пытаясь хоть как-то собрать остатки самообладания. Что делать с медведем он не знал.

 

-Ладно, до Сашки - необходимо было идти дальше.

 

  Димка, закинул двустволку за спину, и двинул, придерживаясь краем низинки. Шагать становилось всё сложнее – Митяй начал дергать из снега ноги. Десять минут ходьбы, и пот застилал глаза. Димка останавливался передохнуть, но сырая одежда быстро вызывала озноб, заставляя двигаться дальше. Уже совсем стемнело, когда охотник вывалился на очередной поперечный просек, отойдя по нему шагов пятьдесят, он заломал для ориентира куст ивняка. Пытаясь определить своё местоположение, он так и решил идти межником. Не в силах угадать однообразно схожую местность, Митяй медленно продвигался на запад  в ожидании перепутья. Опять замучила жажда – из-за сильного потоотделения начиналось обезвоживание. Димка зачерпнул ладонью снег, но презрительно посмотрев на него стряхнул с руки, он знал - дистиллированная пустая вода лишь разбавит кровь, и не поставляя в неё никаких питательных элементов сразу «ударит» в ноги.

 

- Ага!  - Митяй увидел впереди темнеющие очертания квартального столба и радостно ускорил шаг. Димка быстро очистил от снега затёсы и с изумлением поглядел на цифры – оказалось, что он разрезал лесом всего лишь два «квадрата». Значит, если двигаться просеками до избушки, осталось ещё два километра на  запад и чуть больше шести на юг. И охотник, невольно поморщившись, бойчее зашагал дальше...

 

  …Глубокой ночью отчаянно распинывая рыхлый снег перед собой, Митяй доменивал последний километр пути, сил поднимать ноги из броной толщи у него не осталось. В горле комом застряла сушь, а насквозь мокрая от пота и сыплющего снега одежда висела на нем тряпьём. Собака уже давно «чистила шпоры». Сознание путалось, хотелось бросить отяжелевшее ружьё. Как он завтра будет выбираться к деревне, Димка не думал – сейчас бы дойти до избушки. Вот и квартальный столб – до зимовья  осталось каких-то триста метров. Митяй попытался опереться на него плечом, чтобы перевести дух, но промахнулся и завалился набок. Всё – точка…Воля иссякла… Рассудок отказывался воспринимать реальность…

 

-Врешь! - Димка  жадно заглотил горсть снега и ещё одну. Оперся о ружьё, и тяжело дыша, встал.

 

- Ещё чуть-чуть. Тропинка к избушке где-то здесь! – но в кромешной тьме, среди батружных деревьев он её не находил.

 

- Зая - давай! – что-то большее выдавить из себя у него не получилось и Митяй, пропуская собаку, махнул ей рукой в сторону леса. Та, словно поняв напарника, прыжками ушла вперед. Шатало… Димка брёл по её следу, силясь хоть что-то рассмотреть впереди. Вот и очертания крыши, стены!

 

- Вышел! - Митяй ногой разгреб снег у двери, и распахнув последнюю буквально ввалился внутрь. Зая сразу прошмыгнула под полати и больше не высовывалась. Охотник стянул с усталых плеч ружьё и рюкзак, нашарил в кармане пакетик со спичками, достал из коробка сразу пучок, и чиркнув осветил бревенчатую комнатушку. На дощатом столе виднелся огарок свечи – свет... В углу у буржуйки лежали заботливо оставленные береста и  колотые полешки на растопку. Димка набил ими печурку и развел живительный огонь. Загудели, затрещали сухие чурочки в топке – задышала теплом согревушка.  Митяй стянул с себя верхнюю одежду, развесил её над печкой и  откинулся на лежак. Отяжелевшие веки закрылись, и через мгновенье разум провалился в глубокое, беспробудное забытье.

 

  Очнулся Димка от звонкого лая, когда уже совсем расцвело. Зая суетилось у двери. Митяй, кряхтя, поднялся –  заныли натруженные ноги. Он дернул щеколду,  и собака вылетела наружу. Через узкий проем брызнул солнечный свет, бушевавшая ночью буря ушла, оставив сугробы  и тяжелые шапки снега на хвое.

 

Впереди между белёсых ёлок показалась тёмная фигура Столярова, в его руке была зажата верёвка, он мерно торил след своими широкими лыжами, за собой он тащил вторую пару…

 

 

 

«Все события, описанные выше, имели место быть на Нижегородской земле, образ главного героя – собирательный».

[sibir 85]

Дим, спасибо! 

Скажи, собирательному образу доводилось на берлоге стрелять?)

[LDmitry 2]

Да, нет - сказки всё это.

[vladtru 7]

Спасибо Дмитрий, очень хороший рассказ!

[sibir 85]

Да, нет - сказки всё это.

Ну и славно

[Negrus 28]

С удовольствием прочел!

[Земляк 0]

Разные места на севере области очень похожи. Как будто прошелся по "своим" угодьям, все как наяву! Спасибо Дим! Но в конце ожидал продолжения. Хроника продолжится?

[Л Ю Б И Т Е Л Ь 71]

Спасибо, Дим! С нетерпением жду продолжения!

[mergen 23]

Как сам побывал... Читая, поймал себя на мысли, что настолько "богато" всё описано, что у событий не видно "дна", словно смотришь в глухую темень семёновской тайги и остаётся загадкой что там, за тёмной стеной хламного ельника. Уверен, что буду перечитывая находить для себя всё новые и новые завораживающие сцены этого рассказа. Мастер-одно слово.

[zoomych 22]

Здорово! Захватывающе!

[LDmitry 2]

Разные места на севере области очень похожи. Как будто прошелся по "своим" угодьям, все как наяву! Спасибо Дим! Но в конце ожидал продолжения. Хроника продолжится?

Привет Саш! Этот рассказ окончен, ну а хроники, надеюсь продолжаться. Но, почему бы тебе не начать свои...

Рад, что понравилось, и всем спасибо за отзывы!

[Земляк 0]

Привет Саш! Этот рассказ окончен, ну а хроники, надеюсь продолжаться. Но, почему бы тебе не начать свои...

Рад, что понравилось, и всем спасибо за отзывы!

До своих пока руки не доходят, к сожалению. Да и не идёт, как говорится. Буду твоими наслаждаться, и на ус наматывать.

[александр175 6]

Тронуло,до слез,спасибо

[АндрейЛ 147]

Захватывающе, спасибо

[С-300 8]

Дима - Мастер! Именно так - с большой буквы.