Медведь и охота на него.

[Олег555 117]

Пора поужинать.

Бурый медведь относится к аборигенным представителям фауны Свердловской области. Основные места его обитания – темнохвойная тайга. За последние четыре десятилетия, в связи со сплошными рубками хвойных лесов на больших площадях, медведи стали встречаться и в смешанных лесах.Численность медведя в области оценивается в пределах 2000 особей. Плотность его населения не везде одинакова.

 

По нашим наблюдениям, на территории, заселённой медведем, можно условно выделить три «микропопуляции»: юго-западная, северная и восточная.

Наиболее высокая численность и плотность медведя в юго-западной популяции. На территории 7 административных районов, занимающих плотность 2,5 млн. га, насчитывается более 500 медведей. Медведи этой микропопуляции обитают в северной части Челябинской области и в восточной части Башкирии, а также в юго-восточной части Пермской области.  Медведи этой микропопуляции заселяют Предуралье и собственно Уральские горы высотой до 400 м над уровнем моря и покрытые лесом. На этом участке сравнительно много рек и ручьёв с чистой проточной водой, в долинах которых имеются заросли черёмухи и малины. Малиной зарастают большие площади вырубок, опушки леса. Почти на всей территории встречается в значительном количестве рябина. Эти три вида ягод составляют основную пищу медведя в летне-осеннее время. Около 700 тыс. га сельхозугодий из этой плошади засевают зерновыми, которые активно посещаю медведи.

Северная микропопуляция медведя (более 800 животных) находится в горной части Среднего и, частично,  Северного Урала, где высота гор достигает 1,5 тыс. м над уровнем моря, и в Зауралье – до административной границы Свердловской области с Ханты-Мансийским автономным округом, площадь составляет 7,3 млн. га. В районе питания обитающих здесь медведей преобладает брусника, морошка, голубика, кедровый орех.

В восточной части области выделяется микропопуляция на площади 4 млн. га, где обитает около 500 медведей. В их питании, наряду с дикорастущими ягодами и кедровым орехом, значительное место занимают зерновые. Площадь сельхозугодий составляет около 400 тыс. га, из которых значительное место занято посевами овса. Внутри территории медведи не заселяют обширных болот и вырубок. Но на отдельных островках леса среди болот они залегают в берлоги. Общая плотность населения медведей в области составляет 0,14 особи на 1000 га пригодных стаций.

Кроме перечисленных дикорастущих ягод, кедровых орехов, злаковых медведи питаются побегами и корнями многих видов растений, а также животной пищей, в том числе муравьями, которых в области значительное количество. Иногда медведи приходят на пасеки, расположенные в лесу, и лакомятся мёдом.

На домашних животных медведи нападают редко, на лосей  - значительно чаще. Бурый медведь ведёт скрытый образ жизни и избегает встречи с человеком. Автор этой статьи, за сорок лет работы в охотничьем хозяйстве, только два раза случайно встретился с медведем в лесу. Случаи нападения медведя на человека зарегистрированы только при подъёме зверя из берлоги и в период проведения на него охоты.

Был случай на севере области, в 20 км от посёлка Пелым. Егерь госзаказника в зимний период с тремя лайками (одна взрослая и две молодых) находился в тайге. Вдруг недалеко в стороне он услышал злобный лай молодой лайки и через несколько секунд увидел бегущую к нему собаку, а следом за ней крупного медведя. Егерь быстро перезарядил «Тулку» пулевыми патронами. Собака бросилась под ноги  егерю, а медведь был уже в пяти метрах. Прозвучали два выстрела. Медведь отпрыгнул в сторону, в следующее мгновение выбил из рук егеря ружьё и подмял его под себя. На лай собаки и выстрелы подбежали остальные собаки и дружно набросились на медведя. Медведь, отбиваясь от собак, удалился в лес. Егерь с повреждённой головой и рукой добрался до избушки, а на следующий день с трудом дошёл до посёлка. Лечился в больнице три месяца.

Второй случай был в августе при охоте на медведя на овсах бригады охотников в сопровождении егеря с лайкой. Предыдущей ночью был дождь, и охотники внимательно смотрели на дорогу в надежде увидеть след медведя. При поезде к речушке обнаружили на влажной дорожной пыли отпечатки волчьих лап. Егерь предложил организовать загон на волков. Три охотника встали на номера, а егерь с собакой пошли в загон. Не дойдя до линии стрелков метров триста, егерь понял, что волков в загоне нет, они ушли дальше. Он закинул карабин на спину, подошёл к кусту малины и начал её есть. Внезапно, недалеко от себя он услышал лай собаки, а через несколько секунд из кустов выскочила собака, а за ней крупный медведь. Егерь сдёрнул карабин, но выстелить не успел, как медведь сбил его с ног. Егерь закричал стрелкам: «Медведь напал!» Охотники с криками и выстрелами бросились бежать к егерю. На медведя бросилась собака, и он, преследуемый собакой, ушёл от егеря. От этой встречи с медведем егерь получил раны на лице и руках.

Миграции медведя в области не наблюдаются. Однако в отдельные годы, когда низок урожай дикорастущих ягод, звери обширных территорий приходят в кедровники, где шишки уже созрели.

 

Первый зверь-память на всю жизнь.

Охота на медведя на территории области разрешается с середины августа до середины ноября. Регулируемая добыча медведей введена с середины 70-х гг. XX столетия. Количество выдаваемых лицензий не превышает 10%  учётной численности. Лицензии выдаются на конкретное охотничье хозяйство с учётом имеющейся численности медведей. Отстрел самок с медвежатами-сеголетками запрещён. Запрещается применение нарезного оружия под патрон 7,62x39 мм. Во время охоты на медведя по одной лицензии могут участвовать не более 3-х человек. Запрещается применение прицелов ночного видения.

 

Основное количество медведей добывается при охоте на посевах овса. Иногда медведи выходят на посевы пшеницы. За последние годы для подкормки медведей некоторые охотпользователи и бригады охотников, получающие лицензии на добычу медведей, высевают овёс за свой счёт. Посевы производят на заброшенных полях и покосах, гарях и вырубах. Площадь одного посева не превышает гектара. Сеют овёс возле лесных массивов, где есть медведи. Такие посевы звери посещают активнее, чем посевы сельхозпредприятий. Эта система посевов делает охоту более удачной. Одновременно такие посевы являются хорошей подкормкой для боровой дичи и других диких животных.

В период молочно-восковой спелости овса звери начинают выходить на поле. Эта стадия формирования зерна приходится на первую половину августа. С начала августа охотники проводят наблюдения за посевами в целях выявления выходов медведя на поле. Как только медведь начинает активно посещать поле, на кромке его строят лабаз. Часто, с учётом возможного изменения направления ветра и места выхода зверя, строят два лабаза. На полях сельхозпредприятий, занимающих большие площади, строят иногда и три лабаза. Лабаз строят в дневное время, чтобы не вспугнуть медведя при подходе к полю. Часть заготовок на лабаз приносят с собой. При строительстве охотники разговаривают тихо и стараются меньше стучать.  Большинство охотников лабазы делают заранее. Лучше оборудовать его на хвойных деревьях (сосна, ель, пихта), т.к. иногда приходится охотиться в сентябре, когда листья с лиственных пород опадают, и маскировка охотников теряется. Высота лабаза обычно от 3 до 6 м. Главное, чтобы лабаз был удобен для сидения, с подставкой для ног и опорой для спины, а также палкой или шнуром для оружия, с хорошей маскировкой и обзорностью поля. Чем выше лабаз, тем меньше вероятность, что медведь обнаружит охотника по запаху. Лучшее время изготовления лабаза с 11 до 16 час. В этом случае заготовки для лабаза делают в стороне от поля.

За последние годы в некоторых районах охотники применяют переносной лабаз-лестницу, который привозят на крыше автомобиля и подносят к нужному месту. Применение такого лабаза даёт возможность организовать охоту в день приезда охотников, поставить его возле поля в кромке леса, где наиболее вероятно выйдет медведь.

В нашей охотничьей практике  был такой случай. Около 6 часов вечера мы приехали к полю и провезли с собой переносной лабаз. Поле было с трёх сторон окружено лесом. Обнаружили свежие выходы  и определили место установки лабаза. Подъехали на автомашине к месту, установили лабаз. Охотник сел на лабаз, а машина ушла обратно. Не прошло и десяти минут после её ухода, как точно на лабаз вышел медведь. Вероятно, зверь находился недалеко от поля и слышал звук уезжающего автомобиля, а затем без всякой осторожности пошёл к полю.

Подходят охотники к лабазу обычно вдвоём с противоположной стороны предполагаемого выхода медведя. Один садится на лабаз, другой уходит своим следом. Одежда и обувь у охотников должны быть чистые, не иметь запахов. Их надевают при подходе к лабазу. В лесу, где растёт пихта, некоторые охотники, когда садятся на лабаз, мажут одежду, лицо и руки пихтовым маслом. Оно снижает запахи, выделяемые кожей.

Охотник садится на лабаз за 2-3 часа до предполагаемого выхода медведя. В первые дни охоты, когда медведи не напуганы ружейными выстрелами, они выходят в светлое время. В наших угодьях медведи обычно выходят с 7 до 10 часов вечера. В пасмурную погоду медведи выходят раньше. Первыми в поле появляются молодые особи. Кормятся обычно на кромке поля и быстро уходят. Перед уходом с поля большинство медведей поднимаются на задние лапы, осматриваются кругом и прислушиваются.

Во второй половине августа и в сентябре медведи выходят на поле в сумерках, а старые особи (по которым стреляли в этом году) чаще выходят ночью. Большинство медведей к полю подходят тихо, их приближение можно определить только по тревожному крику птиц. Иногда медведь в целях предосторожности обходит поле по лесу на расстоянии 50-100 м от кромки. При обнаружении посторонних запахов он тихо уходит. Перед выходом на поле часто медведи длительное время стоят неподвижно, просматривают поле и примыкающий лес, слушают и нюхают воздух. В этот период движения охотника или слабый шорох, запах пота или сигареты будут уловлены медведем, и он, как правило, тихо уйдёт.

В нашей охотничьей практике был случай, когда уже заканчивались вечерние сумерки (около 22 часов), карабин был поставлен на предохранитель, а медведь всё не выходил. Перед тем, как спуститься с лабаза, охотник ещё раз решил осмотреть поле в оптический прицел. При осмотре заметил медведя, стоящего на кромке поля. Расстояние до зверя было 70-80 м. Когда карабин сняли с предохранителя, прозвучал слабый звук. Но этого было достаточно, чтобы медведь мгновенно исчез.

Однако встречаются звери, которые, обнаружив присутствие охотника, пытаются его напугать. Они сильно рявкают, ломают деревья. Такое поведение характерно для юго-западной микропопуляции медведей. В этих местах посевы овса, небольшие по площади, расположены на пологих склонах гор среди тайги. Здесь, начиная с XVIII века, крестьяне жили в деревнях и на хуторах возле рек и речушек. Медведи с давних пор привыкли к посещению таких полей и выгоняли с них пришельцев. Обычно попытки медведя выгнать охотника продолжаются до 30 минут. Иногда медведь, когда он не напуган, к полю подходит смело. Охотник слышит хруст веток под его ногами, а иногда и звук сломанного сучка. Если же медведь обнаружит охотника, с лабаза нужно уходить. Зверь не выйдет на поле, пока не убедится, что охотник ушёл. На следующий день надо садиться на другой лабаз.

Некоторые охотники садятся не на лабаз, а у медвежьей тропы, по которой он выходит на поле, учитывая направление ветра, маскировку на местности и обзорность. Иногда охотники садятся в овёс на поле, недалеко от выхода медведя. Практикуется охота на медведя с подхода, когда охотник обходит овсяное поле и в бинокль его осматривает. Обнаружив медведя, но осторожно подкрадывается к нему на верный выстрел.

Активность выхода медведей на посевы овса по сезонам охоты и в течение конкретного сезона во многом зависит от наличия других видов кормов и, в первую очередь, от урожая кедрового ореха, черёмухи, рябины и других ягод.

 

С такой лапой в книгу рекордов.

Большинство охотников охотятся на медведя с нарезным оружием 7,62x53; 7,62x51 и 9x53 мм с полуоболочечными пулями с применением оптических прицелов и без них. По нашим наблюдениям, лучший результат даёт оружие под патрон  9x53 мм с оптическим прицелом. Некоторые охотники, особенно жители сельской местности, охотятся на медведя с гладкоствольным оружием, применяя пули нескольких конструкций. Опытные охотники добывают медведя в ночное время, применяя специальные лампы для освещения места его нахождения.

 

Стреляют медведя на убойной дистанции по позвоночнику, в область шеи или сердца. Поиск раненого медведя, ушедшего с поля, ведут с помощью лаек. Большинство бригад, выезжающих на охоту на медведя, имеют собак. Некоторые охотники, для поиска раненого медведя берут собак у местных охотников. Без собак раненого медведя отыскать и добрать трудно. Большинство подранков охотники не находят. Охотники, имеющие лаек, хорошо работающих по медведю, добывают зверя   из-под собак непосредственно в тайге.

В отдельные годы, когда медведь выходит на посевы зерновых не активно, охотники выкладывают для него привады. На приваду используют туши домашних животных, погибших от незаразных заболеваний, а иногда на рыбу. Иногда охотятся возле лосей, задавленных медведем. Но такие охоты заканчиваются в основном тем, что медведь съедает свою добычу, а чаще и приваду, и остаётся живым.

За последние годы охота на медведя стала престижной. Шкура и череп медведя – прекрасные охотничьи трофеи. Сало медведя пользуется спросом как лекарственное средство, применяемое при лечении многих заболеваний. Особенную ценность представляет жёлчь медведя. Мясо здоровых медведей используется в пищу.

За последние 5 лет в области выдают ежегодно по 120-150 лицензий на отстрел медведей. Официально же добывают по 60-80 зверей.

А.Киселёв, начальник Свердловскоблохотуправления.

Журнал "Охота и оохтничье хозяйство" №10 за 2002 год.

[Олег555 117]

Охота на медведя.

 

Свежмй след медведя.

Хотя след свой медведь оставляет только около берлоги на первой пороше, иногда бывающей до Покрова, а с этого времени уже ложится; но шатуны ходят и с Покрова (с 1-го октября) до Дмитриева (26-го октября) дня, оставляя свой след вроде человеческой ноги, только с большим выгибом у пальцев и остроконечием когтей для задних ног, а на месте передних - человеческой руки с тем же отличием пальцев. С Дмитриева же дня ложатся и шатуны. Тогда зверолов узнает присутствие медведя по деревьям. Так, если зверолов видит на дереве куржак, т.е. не сверху ветвей дерева, а снизу оных от того тепла животного, которым веет от медведя, лежащаго в берлоге, то тут как бы ни был сглажен снег, берлога должна быть. Заметив такой куржак, зверолов нарубает вершин деревьев длиною в сажень, примерно до 15, запасается рогатиной, или обычный прибедренный нож насаживает на дерево и вблизи берлоги ставит лыжи на случай. Подготовясь так, подходит к дереву с куржаком и смотрит, над которым местом толще куржак, ибо это свидетельствует о большем веяньи тепла снизу и бывает обыкновенно против отверстия берлоги. Определив по куржаку отверстие, зверолов начинает разрывать снег и прислушивается к царапанью в берлоге. Иногда зверолов прежде всего, завидит траву, которою затыкает медведь отверстие берлоги с осени, а иногда, заслышав близкое царапанье зверя, тычет поскорее в это место срубленное дерево комлем со стесанными на поларшина сучьями; зверь схватывает показавшуюся верхушку и втаскивает к себе; затем зверолов спешит воткнуть второе дерево, третье и т.д.; зверь, озлобясь, все втаскивает к себе, ворочает на разные лады и рычит, а вытолкнуть в то же отверстие все-таки не может, потому что ветви задевают и не пускают. При этом, если зверолов приметил ещё на какой-нибудь ветке дерева куржак кучею, то заключает о другом, хотя меньшем отверстии из берлоги и внимательнее прислушивается к движениям топтыгина. И в самом деле, случается, что зверь, сжатый в одну сторону, перестает втаскивать деревья, ворочать их и кричать, а потихоньку начинает скрестись в другую сторону и именно в ту, где заметна на дереве другая меньшая куча куржаку. Тогда зверолов спешит разгребать снег и затеять ту же битву посредством древесных верхушек. Мишка, заткнутый и с этой стороны, начинает реветь громче, а торжествующий зверолов, определяя по реву место его сиденья, разгребает снег, прорубает мерзлую землю и сверху прокалывает его рогатиной. Но не всегда приходится вступать в битву с 2-х сторон:два отверстия оставляет только хитрый зверь, или второе образуется случайно при неосторожном его же рытьи с осени и уж обыкновенно бывает тогда заткнуто травой. Но если бы по какой бы то ни было случайной неосторожности медведь допущен выйти из берлоги, зверолов спешит к своим лыжам, и, скользя они унесут его далеко, далеко, прежде нежели тяжелый житель берлоги сделает два или три скачка, угрузая каждый раз в рыхлом снегу. Иные же в это время стреляют в упор и бегут только при промахе. Других зимних уловов медведя я не знаю.  Зато летние очень разнообразны. Они состоят в следующем: 

 

1. Случалось ли вам видеть, как плавает почтенный мишка?А я видал, он мастер этого дела и по-саженному взмахивая лапами, как руками и ногами человек, плавает и столбом, т.е. стоймя, управляя задними лапами, а передния с коленнаго сгиба приподняв от воды; только не видывали, чтоб высекал огонь, закуривал трубку и стрелял из ружья, как это делает человек, мастер плавания. Только это искусство не всегда идет ему впрок. Так однажды погнался он за лодкой, в которой плыли женщины с ягодами. Положение, безусловно, беззащитное. Мишка был уже недалеко, как одна женщина по какой-то странной догадке сняла с себя холщевую юбку, обмочила в воде и, приподняв один край, ожидала в таком положении, чтоб надеть ему на голову. Она успела выполнить свое намерение, не дав ухватиться медведю за лодку. Надетая мокрая юбка его облепила, снять не было возможности: и лодка спасена, и медведь утонул, а на другой день найден прибитым к острову и в юбке.

2. Еще интересен случай спасения при встрече с медведем одного старика, который случайно держал в руке табакерку и пустил медведю в глаза весь табак.

3. Всякия нечаянности действуют на медведя весьма поразительно: он теряется. Приведу для примера один из рассказов мужика, пришедшаго из России и только слышавшаго о медведях. Приехали мы с хозяином в лес по дрова; ну и поразошлись с ним. Я и вижу на дереве высоко сидит черный мохнатый зверь. Я к хозяину: зверь, говорю, на дереве, бери топор, а сам стяг схватил (был наготове). Руби, говорю, хозяин, дерево, а я хвачу зверя, когда он повалится. - Что ты, ведь это медведь, - говорит хозяин. - Ах, медведь! Ну, так скорей руби. А сам к дереву. Ну, известно и хозяин поневоле за мной. Сам ни жив, ни мертв, а дерево рубит. Как оно повалилось, зверь соскочил, а я его стягом-то. Удар дал, правда, да видно плохо: он и пошел себе, а я за ним. Нет! Говорю, не попущусь: ты уже будешь мой. Шел сколько-то, шел за ним и вижу, что он бодрее стает, видно опомнился. Дело, думаю, неладно: я и вскочил на него верхом, да и схватился за передния лапы, а сам давай кричать хозяина. Вижу, бежит с топором. Не надо топор, не надо, давай веревку. Побежал хозяин назад по веревку, как угорелый: Так рассказывал крестьянин.

 

Ддя охоты на медведя собаки всегда нужны.

4. Охота в открытой борьбе с медведем происходит с помощию рогатины. Рогатина состоит из еловаго деревяннаго шеста длиною около трех аршин, толщиною вершок в диаметре; шест вставляется в железную трубку, оканчивающуюся узким местом, которое, продлясь на вершок, переходит мало-помалу в копье плоское и острое с обеих сторон, длиною в четверть, а шириною вершка в полтора. На узкое место привязывается веревка или ремень сыромятный, длиною вершка на полтора, а к нему привязывается костылек толщиною в полвершка, а длиною в два вершка; цель его состоит в том, чтоб не допустить войти и древку в рану. Самый лов ясен будет из следующаго рассказа. Собрались мы на медведя, двое, говорил один господин, товарищ с винтовкой, а я с винтовкой и рогатиной, потому что у него повернее глаз, а у меня покрепче рука, да взяли с собой двух зверовых собак, из простых дворняжек, а лягавые тут не годятся. Собаки нужны, чтоб напасть на след и остановить зверя. Догнав, собаки начали бегать около зверя, придерживаясь более зада; а ни одна из них не подбежит и не бросится, потому что медведь дает чаще пощечину, да и такую, что другой не захочется. Безпрестанным же беганьем около зада заставляют медведя вертеться на одном месте, от чего он и разъяряется и изнуряется. Если ж пустится бежать, собаки ловят задния ноги и медведь поневоле останавливается. Разъярившись, начинает розмахами передних лап рыть землю, очерчивается и как бы разчищает себе ратное поле. А мы между тем подошли на ружейный выстрел, встали в боевую позицию - я с рогатиной несколько вперед, а товарищ сбоку, за правым моим плечем, с готовой винтовкой; а моя винтовка лежала за нами на случай неудачи выстрела. Но так как стрелять его занятаго собаками, рытьем, да розмахами неудобно, то я переломил вдруг сухую палку. Этот треск обратил внимание зверя, он вскочил на задния лапы, зарычал, забормотал, завзбивал пену клубами и заплевался. Вид ужасный - сажен 5 нас разделяют от разъяреннаго зверя. Собаки ближе вертятся около задних лап; медведь временем помахивает на них передними лапами, но товарищ ждет момента, когда враг наш приподняв лапы прикроет грудь; оконечность концов пальцев лап есть место цели - около того места и сердце; раздается выстрел и медведь бросается на огонь, дым и пулю. Дым заслепляет глаза товарищу - он бросает винтовку и, выдернув нож, забегает сзади, а медведь уж у меня на рогатине с распоротым животом-то рвется ко мне, то бьет рогатину и норовит переломить. Я, то попираю на него, то подтягиваю рогатину, не давая ударить по дереву и переломить; то держу как можно слабее, не давая точки опоры, от чего при ударах зверя, рогатина бьется у него в ране и распарывает более и более. Висящий на ремне костылек стоит поперек раны и не впускает рогатину вглубь; собаки рвут за стегна и другия части, а товарищ всадил уже нож под сердце, кровь хлещет со всех сторон ручьями, зверь уже мало бьется на рогатине, и изнуренный падает. Тут первым нашим делом было поставить распорку в рот и подрезать все жилы у лап; а уж обезпечась таким образом начали сдирать шкуру, а то бывают, будто предсмертные спазмы. - Ну, страшненько же, - я думаю? - А что если б товарищ-то ваш промахнулся, сказал я. - Правда, хоть это и не хорошо, - отвечал охотник, - но ведь за нами наготове была другая винтовка заряженная. Вот одному так плохо итти, потому что если выстрел хоть и верен да не смертелен, так дым, когда ветер на охотника, затмевает глаза и тут не успеешь хорошо подставить рогатину. А двоим ничего: сколько уж раз я ходил, и сердце не дрогнет. А то с одним-то был однажды следующий случай: выстрел мой был хоть и верен, да не по месту; медведь пригнулся; я успел его посадить на рогатину. Лапы врага были уже вблизи меня, я попятился, поскользнулся с холмика и упал на колено, а дерево рогатины уперлось в землю; враг воспользовался этим ловким ударом, переломил древко и бросился на меня; я успел приподняться и уткнулся головою в его грудь, схватившись крепко за шерсть.

 

 

Рогатига пригодилась.

Тут началась рукопашная борьба, медведь меня отталкивал, чтоб добраться до головы, а я, придержавшись левой рукой за шерсть, правой схватил обломленный конец рогатины и повернул в ране. Боль заставила зверя схватить меня за спину и крепко прижать к себе; кровь хлещет у него из обеих ран, а из шейной затекает мне в глаза и в рот. Выплевывая и глотая кровь, я успел выдернуть правой рукой прибедренный нож и распласнуть весь живот; зверь всей тяжестью повалился на меня со всеми своими выпавшими внутренностями. Тут мне было уже легче: высвобождаясь из объятий, я делал ножем рану за раной; кровь лилась ручьями и обезсиленный враг изпустил дыхание. Ну, памятна мне эта борьба: с тех пор хожу вдвоем.

 

5. Ловли у падали с помощию лабаза. Этот род ловли употребляется более в осеннее время вблизи деревень, а именно в то время, когда медведь повадится в поскотину давить скота. Мужикам приходится плохо, и собираются они убить зверя. Для того выбирают хорошо устроенныя 4, а по необходимости и 2 дерева, вблизи падали отнюдь не далее ружейнаго выстрела; на деревья кладут перекладины из толстых жердей на высоте от сажени до двух. Если дерева 4, то образуется четырехугольник и на перекладины кладутся поперечно жерди; при 3-х деревьях выходит треугольник, а при 2-х только две перекладины без поперечных жердей. Крестьян сбирается, смотря по устройству и величине лабаза от 4-х до 2-х, а остальные - в роде помощников. Главные садятся обыкновенно возле самих деревьев, почти в ветвях их, обращаются лицом в сторону падали и настораживают ружья, привязав к сучьям дерева, чтоб после не было надобности производить ни малейшаго шума. Другия держут готовыя винтовки на случай; на лабазе вблизи главных деятелей лежат на готове рогатины. Падаль у медведя бывает обыкновенно зарыта и забросана хворостом. В темную ночь, каковы большею частию осенния, зги Божьей не видно, следовательно, и стрелять куда неизвестно; потому подстерегающие обыкновенно кладут по белому клубку на каждый конец у места падали и каждый настораживает ружье на свой клубок. Вот и сидим мы, рассказывал мне крестьянин, никто ни гу-гу, ни кашлянуть, ни сморкнуть несметь; и ухом не ведет, только глаза не сводишь с клубка: мишка ведь подходит так тихо, что ни зашебарчит, ни щелкнет, ни треснет ничто. Как это он делает, не ведаю; только это правда. Так-таки ничего не слышишь; только глядь белого-то клубка не стало, знать лапой прикрыл и разгребать хочет; тут его и бац. А уж там всяко бывает: иной раз на смерть положишь; иной поранишь только и медведь пустится бежать, так раз нашли его поутру по следу крови, издохшим, уткнувшимся рылом в болото. Иной раз видно раньше почует либо шорох какой, либо человечий дух, не сробеет, да и к дереву и ну его трясти, да кверху взбираться. Только взбираться-то нелегко, мы ведь дерево-то обсачиваем, чтоб ему не во что было когти-то всаживать, ведь не шилья же оне у него, без коры не крепко всадить. Ну, известно, как начнет взбираться, тут его и садить на рогатину, а мало, так и на другую. Худа не припомню, всегда мишка поплатится бывало животом своим за задранную нашу скотину. Так рассказывал крестьянин. И вообще говорят, что ловля скрадываньем с лабаза вблизи падали есть самая безопасная.

Кривошапкин М.Ф.
"Енисейский округ и его жизнь", 1865 г.

[Олег555 117]

Медведия!

 

 

В рубрике с этим названием будем рассказывать самые интересные, необычайные, невероятные и поучительные истории о медведях, их встречах с охотниками и любителями природы. Этот зверь очень хитёр, коварен, силён, стремителен, страшен в гневе, поэтому трудно обойти его стороной. Некоторые нюансы этих встреч разберём и воспользуемся советами опытных охотников и специалистов. Очень надеемся, что эти советы окажут практическую помощь нашим охотникам в трудную минуту и помогут сберечь не только здоровье, но и жизнь людей.

 

 

 

А вот что пишет об этом звере большой знаток не только медведя, но и других обитателей дикой природы, известный биолог – натуралист, кандидат биологических наук Н.Н.Руковский. Он около 50 лет жизни посвятил изучению диких зверей в их естественной среде, пройдя по следам не одну сотню километров в различных районах нашей необъятной страны. Длительные полевые наблюдения позволили Н.Н.Рутковскому разработать методические приёмы изучения поведения животных по следам их жизнедеятельности. Он автор боле 100 научных и научно – популярных статей и брошюр, участвовал в составлении монографии «Волк», сборников «Руководство по расселению пушных зверей» и других; им написаны книги «Охота на пушных зверей», «По следам лесных зверей», «Охотник-следопыт».

В нашей стране обитают три вида медведей. За Северным полярным кругом в Арктике живёт самый крупный из них – белый медведь. Этот бродяга постоянно кочует по дрейфующим льдам полярных морей, где добывает рыбу и тюленей. В широколиственных лесах юга Дальнего Востока обитает гималайский медведь. Он меньше других видов, отличается от них чёрной окраской, «белой» птичкой на груди и исключительным умением лазать по деревьям. Наиболее распространён лесной бурый медведь, о котором и пойдёт речь. (Он нас больше всего интересует потому, что обитает в лесах, где охотится основная масса наших охотников).

Бурый медведь, несмотря на большой рост и могучую силу, известен своим миролюбием. Поэтому он приобрёл популярность, народ присваивал ему самые разные, но всегда уважительные прозвища: Михаил Иванович, Топтыгин, Дедушка, Босоногий старик, Хозяин тайги и прочее. Лишь в некоторых районах Восточной Сибири, где в отдельные неурожайные годы мало кедрового ореха и некоторых других кормов, медведь голодает – тогда он может быть агрессивен по отношению к человеку.

Медведь – крупный наземный хищник. Отдельные звери весят до 450 килограммов, но средняя масса особи около 150 килограммов. Окраска этого хищника подвержена сильной индивидуальной изменчивости от тёмно-бурой, почти чёрной, до светло-серой и соломенно-жёлтой. У медвежат бывает белый «ошейник », который с возрастом пропадает. Правда и у взрослых зверей иногда заметно на груди расплывчатое белое пятно.

В нашей стране медведь распространён по всей лесной зоне от западных границ до Тихого океана, а также в горах Кавказа. Он предпочитает старые смешанные леса с буреломом, гарями, болотами, речными долинами. Лишь в горах зверь живёт в мало облесённых местах и даже встречается на альпийских лугах.

Состав пищи медведя зависит от сезона и урожая тех или иных кормов. По выходе из берлоги звери питаются муравьями, побегами осины, разыскивают трупы павших за зиму животных, гоняются по насту за лосями, но в основном существуют за счёт оставшегося после зимнего сна жира. Когда стаивает снег, они поедают перезимовавшие ягоды, зелёные всходы трав, несколько позднее - свежие листья осин, многие зонтичные растения, а также всевозможных мелких животных и яйца птиц. В середине лета питаются различными ягодами по мере их созревания. В Сибири существенным кормом медведям служат кедровые орехи, а в южных районах - лещина, жёлуди, каштаны, плоды диких фруктовых деревьев.

Медведю надо много пищи. Зоолог Б.П.Завацкий подсчитал, что для того чтобы накопить достаточное количество жира на зиму (примерно около 50кг), животному необходимо 600-700кг ягод или 400-500кг кедровых орехов, не считая других кормов. В неурожайные на ягоды годы медведи в северной части ареала активно посещают посевы овса, а в южной – кукурузы; в малокормные годы некоторые звери нападают на домашний скот, разоряют пасеки.

Зиму – самое голодное время – звери проводят в берлоге в состоянии сна (он у них чуткий), а не спячки, при котором животное впадает в анабиоз. Потревоженный хищник в любой момент может покинуть берлогу и начать активную жизнь. Принято считать, что для зимнего сна медведь выбирает место наиболее глухое и удалённое от жилья человека. Это не совсем так. В настоящее время даже самые глубинные лесные угодья осваиваются, в них проникает техника, появляются новые посёлки, густая сеть дорог. Медведь свыкается с соседством человека и нередко устраивает берлогу вблизи проезжих дорог, на свежих вырубках или других местах, часто посещаемых человеком. Мне известен случай зимовки медведя в 1,5 км от деревни, обнаружил я зверя лишь весной, когда он вышел из берлоги.

Перед залеганием в берлогу медведь собирает для подстилки разную ветошь и мох, скатывает всё это ком и, пятясь задом, втаскивает в берлогу. Плешины почвы под содранным мхом бывают очень хорошо заметны и выдают местонахождение берлоги. Чаще всего медведь ложится под стволом упавшего дерева у самого выворота. Если он устраивается в так называемой верховой берлоге, то, кроме мха, собирает ветки и делает из них что-то вроде гнезда, а сверху, над «гнездом» заламывает несколько ёлочек; иногда зверь выкапывает земляную берлогу, а в горных местностях использует пещеры и пустоты среди нагромождения скал.

Длительность зимнего сна этого хищника зависит от географической широты; в северной части ареала звери засыпают в конце октября и выходят из берлог лишь во второй половине апреля, а то и в начале мая. На Кавказе в отдельные годы они деятельны в течение всей зимы.

Гон у медведей протекает в середине лета. Срок беременности около семи месяцев. Зимой у самки в берлоге родится от одного до четырёх, но чаще два покрытых шерстью и слепых детёныша массой около 500 грамм каждый. Прозревают они на 30-й день и до пяти месяцев питаются только молоком матери. Медведица водит медвежат 2 года, но если выводок погиб, она может прийти в течку в тот же год. Половозрелости звери достигают лишь на четвёртый год; живут они до 30-35 лет.

В местах своего обитания медведи оставляют много разнообразных следов. Этому способствуют большие размеры и масса зверей. На мягкой почве, особенно на лесных дорогах после дождя, на илистых или песчаных берегах водоёмов, легко заметить глубокие отпечатки когтистых пятипалых лап этого хищника.

Медведь относится к стопоходящим животным. След его передней лапы – это отпечаток пяти пальцевых мозолей и большой поперечно расположенной подошвенной мозоли, которая оставляет особенно глубокий и чёткий отпечаток на мягкой почве. Кроме того, позади поперечной мозоли, ближе к наружной стороне ступни, есть небольшая округлая мозоль, которая редко оставляет след. На ступне задней лапы также пять пальцевых подушечек и одна продолговатая мозоль, расположенная не поперёк, а вдоль стопы. Отпечаток задней ноги напоминает след босой ноги человека, но с широкой стопой (у человека тоже бывает «медвежья стопа» - плоскостопие) и узкой пяткой. Когда медведь идёт медленно или стоит, отпечаток оставляет вся ступня; если зверь идёт быстро или бежит, следа пятки не увидишь даже на мягком грунте. На снегу при любом аллюре отпечатывается вся ступня. Когти у медведя очень большие, причём на передних лапах они в 1,5-2 раза длиннее, чем на задних и достигают 8-10 сантиметров по изгибу.

Размеры зверей, обитающих даже в одной местности, различны. Некоторые охотники считают, что существует два вида медведей: мелкий трусливый муравьятник и крупный, нападающий на скот стервятник. В действительности же у нас только один вид – лесной бурый медведь. Различия в размерах взрослых зверей зависят от условий, в которых они провели первые годы жизни.Например, если медведица приносит 2-3 детёныша в неурожайный на корма год, или если медвежата в первое же лето, потеряв мать, перейдут к самостоятельному образу жизни, они навсегда останутся недомерками. И, наоборот, если у медведицы родится один детёныш и это совпадает с урожайным на корма годом, медвежонок хорошо развивается и вырастает крупным и смелым зверем.

 

Cлед медведя.

Различия в размерах медведей хорошо заметны по отпечаткам их лап. Если промерять ширину отпечатка передней лапы, то по следам можно установить, сколько зверей держится на определённом участке. Так, у медвежат – сеголеток ширина отпечатка передней лапы 5-6,5 см, у перезимовавших медвежат, полуторалеток, 8-10, а у половозрелой медведицы 11-12 см. У более взрослых матёрых зверей ширина отпечатка передней лапы 14-17 см, причём, как правило, у самцов лапа крупнее, чем у самок. Отдельные крупные самцы оставляют отпечатки ещё больших размеров – шириной в 20 см и более.

 

Медведя не зря называют косолапым: при ходьбе у него носки смотрят внутрь, а пятки наружу. Если зверь шёл медленно, отпечатки его передних и задних лап стоят рядом, если быстро, задние лапы перекрывают отпечатки передних.

 

 

 

По следам можно узнать много интересного о скрытой жизни медведя. Однажды в очень засушливое лето удалось проследить путь зверя на значительном расстоянии и узнать некоторые особенности его поведения. Я возвращался через лес после продолжительного дежурства на месте, где недавно отполыхал лесной пожар. Хотелось пить, и я надеялся найти хотя бы небольшую лужицу в русле пересохшего ручья, вдоль которого лежал мой путь. Спрыгнув с обрывчика на сухое дно, я заметил кучу сухого песка, а возле неё ямку. Здесь же были отпечатки когтистых лап крупного медведя. Зверя, как и меня, мучила жажда. Он искал воду, но докопаться до неё не смог – в яме был только мокрый песок. Я пошёл по следу хищника. Двести – триста шагов медведь шёл по руслу ручья, не останавливаясь, а затем вырыл ещё яму в полметра глубиной, но опять безрезультатно: воды не было. Следуя дальше по ручью, он продолжал рыть песок и выворачивать камни. Так от одной ямы до другой след привёл меня к моховому болоту, из которого вытекал ручей. Здесь зверь вырыл большую яму. Рядом высился вал изо мха и земли. Такая работа требовала значительных усилий. На дне ямы набралось с ведро воды. Медведь, видимо утолил жажду и ушёл. Дальше мох скрывал его следы.

В лесах с хорошо развитым травянистым покровом опытный наблюдатель может идти по следу медведя, ориентируясь по примятой растительности. Тяжёлый зверь не только приминает траву, но и давит стебли и листья отдельных растений, которые, подсыхая, меняют свой цвет: тогда его путь становится особенно заметным. Если медведь прошёл по одному и тому же месту дважды, появляется довольно заметная тропа, которая сохраняется длительное время. По степени засыхания и распрямления примятых растений можно определить, как давно здесь прошел зверь.

В июне-июле, когда медведи часто посещают луговины, поймы рек и другие открытые места с обильной растительностью, их следы легко можно обнаружить ранним утром, пока ещё не подсохла роса. О кормовых набродах зверя говорят изумрудные дорожки, особенно заметные на фоне серебряной от росы травы.

В районе своего обитания медведь оставляет на стволах деревьев следы в виде потёртостей на коре, царапин, задиров и закусов, сделанных когтями и зубами. Назначение этих меток объясняют по-разному. Одни считают, что медведи трутся о ствол дерева, чтобы избавиться от блох и клещей или, чтобы засмолить шерсть для защиты от гнуса; другие думают, что зверь стачивает о ствол дерева когти, отросшие во время зимнего сна. Третьи связывают покусы и царапины на стволе с добыванием медведем съедобного лука и сока, но наиболее распространено мнение, что, такие следы являются метками, которыми медведь метит свой индивидуальный участок. Метки на деревьях встречаются в угодьях в определённых местах. Они приурочены к просекам, визирам, лесным тропам и дорогам или к естественным границам между разными типами угодий, например, вдоль склонов оврагов или коренного берега реки, вдоль края лесосеки и пр. т.е. на путях, обычно используемых зверем для передвижения.

Звери метят в основном хвойные деревья. Например, в вологодских лесах из 75 «маркированных» медведем деревьев я насчитал 66(88%) елей, 6 сосен, 2 берёзы и 1 раз медведь оставил метки на квартальном столбе. Чаще метки можно было увидеть на стволах деревьев диаметром от 20 до 30 см, хотя иногда, медведи метили молодые ёлочки в 2-3 пальца толщиной; предпочитали деревья с гладкой корой. На стволе с грубой, шероховатой корой зверь оставляет потёртости, но не закусы.

Возле комля свежепомеченного дерева растительность примята или совсем вытоптана, почва обнажена и пропитана мочой зверя; кора на стволе обтёрта, иногда даже заглажена до блеска, заметны следы от когтей и зубов; на потёках смолы, если дерево хвойное, прилипшие клочки или отдельные волоски шерсти. При мечении дерева медведь мочится возле комля, затем начинает кататься по влажной земле, потом, поднявшись на задние лапы, трётся о ствол грудью, затем спиной, холкой, затылком и даже лбом. Последнее он совершает, стоя спиной к дереву и запрокинув голову, причём одной из передних лап в этот момент он охватывает ствол выше головы, и здесь на коре остаются хорошо заметные следы когтей. На стволе дерева особенно хорошо заметны три зоны потёртости: нижняя – от крупа зверя, средняя – от холки и верхняя, обычно на высоте 180-200 см, - от головы. Чаще всего выделяются 1-я или 2-я зоны. Кроме того, на маркируемых деревьях животное делает закусы, отрывая от ствола клыками щепу и большие лоскуты коры. При этом зверь стоит на задних лапах, а потому закусы располагаются в среднем на высоте 190 см (наиболее высокий закус, отмеченный мною, был на высоте 225 см). При закусе медведь поворачивает голову немного набок и вонзает в дерево нижний и верхний клыки одной стороны головы. Закусы в нижней части ствола он делает редко. На некоторых деревьях закусы бывают очень глубоки, многократно повторяются из года в год, и деревья усыхают или переламываются на месте закусов. В лесах Вологодской области, по моим подсчётам, таким образом, погибает около 14% меченых медведем деревьев.

Известный знаток медведей В.С.Пажетнов подметил, что при подходе к меченому дереву хищник оставляет на земле ещё и «следовые метки». В 10-20 м от дерева он меняет свою походку, выгибает спину горбом, широко расставляет прямые ноги и вращательным движением ступней оставляет на почве два ряда круглых углублений. Впоследствии, подходя к дереву, зверь ставит ноги след в след, в свои прежние метки.

Периодические проверки меченых деревьев в вологодских лесах и наблюдения по следам за размещением отдельных особей позволили сделать вывод, что не все медведи оставляют указанные выше метки и не во все сезоны года. Свежие метки с закусами появляются перед гоном и в период гона, т.е. с апреля по июль включительно. В это время медведи наиболее активно посещают меченые деревья, наносят новые метки и подновляют старые. По-видимому, маркируют территорию только медведи-самцы, участвующие в размножении. Именно они придерживаются во время гона определённых участков и охраняют их от вторжения других самцов. Взрослый самец после зимнего сна метит деревья по всей своей территории, но с приближением срока гона участок обитания постепенно сужает. В период гона самец держится на ограниченной территории, где прокладывает торные тропы и метит деревья особенно интенсивно. На такой маленький участок самец может возвращаться и в последующие годы.

Новые предметы и внезапно изменившаяся обстановка на индивидуальном участке возбуждают зверя и вызывают усиление его территориально–маркировочной деятельности.В пример приведу два случая. В течение трёх недель медведь метил толстую ель на заброшенной лесной дороге. Зимой вдоль неё была вырублена небольшая делянка, а дорога превратилась в широкую пропаханную тракторами полосу. У вышедшего после зимнего сна медведя эти изменения вызвали потребность возобновить метку, и он буквально изгрыз дерево, покрыл ствол свежими источающими смолу ранами, продрал его когтями и вымазал грязью до высоты двух метров. В другой раз я ночевал на коренном берегу ручья, вдоль которого пролегала мало заметная тропа медведя. Через несколько дней, обнаружив следы моей стоянки, зверь обошёл её стороной, проложив по дуге длинную следовую метку. Следующей весной он выправил свою тропу, но кострище, таган, лапник пометил закусами на двух деревьях.

После окончания гона, во второй половине лета и осенью, свежие метки в местах обитания медведей не появляются, а подходы к маркированным деревьям в большинстве случаев зарастают травой. В тоже время в поисках нажировочных кормов медведи концентрируются в местах, изобилующих кормами, где вполне терпимо относятся друг к другу.

Несколько слов о так называемых чесальных деревьях. Как было сказано выше, на стволах некоторых деревьев, посещаемых медведями, заметны только следы почёсов. На них потёртая, заглаженная кора и налипшая на стволе или застрявшая в трещинах шерсть. К таким деревьям с целью освобождения от старого зимнего волоса подходят медведи обоего пола. Смена волосяного покрова у этих животных происходит один раз в году. Старый волос выпадает весной и в начале лета, и в этот период звери и подходят к чесальным деревьям. Естественно, что отдельные деревья с территориальной маркировкой одновременно являются и чесальными.

 

Cлед медведя на дереве.

Количество маркированных деревьев в угодьях прямо пропорционально численности и плотности медведей в данном районе. В угодьях, где плотность животных невелика, звери, ведущие одиночный образ жизни, легко избегают встреч, и участки отдельных особей почти не имеют заметных для человека территориальных меток. Так, в 1971-1975 годах в Верховажском районе Вологодской области меченых медведем деревьев было исключительно мало. В последующие годы численность медведей увеличилась, и, кроме того, в связи с интенсивными рубками леса резко возросла плотность вида. Это вызвало появление маркированных медведем деревьев на всей площади сохранившихся лесов.

 

Медведи разных популяций несколько отличаются по характеру маркировки индивидуальных участков. Для зверей европейской части ареала более характерны метки, оставленные зубами, - закусы, в тоже время как для медведей азиатской части страны характернее метки, оставленные когтями, - задиры.

Медведь оставляет особенно много следов своей кормовой деятельности. В наших северных лесах после выхода из берлоги основной пищей этому хищнику служат муравьи. Ранней весной, несмотря на ночные заморозки и снежный покров, вершинки крупных муравейников освобождаются от снега, и насекомые начинают вести активную жизнь. Судя по следам, медведь улавливает запах пробудившихся муравьёв на расстоянии свыше 100м. В это время его следы ведут от одного муравейника к другому. В лесах Онежского полуострова в урочище, где жил лишь один медведь, недавно вышедший из берлоги, я насчитал 33 разрытых муравейника, что составляло 55% всех учтённых на этом участке.

Медведь довольно грубо расправляется с муравейником, широко разбрасывая материал, из которого он построен. Однако после такого разрушения муравьи сравнительно быстро восстанавливают своё жилище, правда, если этот разгром был учинён не поздней осенью. Лишь в отдельных случаях, когда муравейник находится на постоянном кормовом маршруте медведя и нарушается им систематически, он прекращает своё существование и превращается в огромную кочку, поросшую травой и брусничником. Замечено, что в те годы, когда в лесу мало ягод, медведь раскапывает муравейники до глубокой осени, а не только весной и в первой половине лета, как в благоприятные в кормовом отношении годы.

Всё сказанное относится к крупным лесным муравьям. Но кроме них, медведи поедают и мелких луговых, которые живут в моховых кочках на открытых, хорошо прогреваемых солнцем местах: опушках леса, полянах, лесных луговинах. Этих муравьёв хищник поедает обычно в первой половине лета. Кочки, разрытые им в поисках лакомого корма, легко заметить, т.к. они резко выделяются на фоне зелени. В поисках муравьёв-древоточцев и личинок некоторых жуков, главным образом мясистыхличинок жука-усача, медведи разбивают и переворачивают гниющие колодины, обдирают кору с лежащих на земле стволов и старых пней.

Нередко на лесных полянах встречаются покопки, возле которых разбросаны обрывки сотов земляных ос и шмелей. Это тоже работа медведя. Гнёзда ос и шмелей выкапывают также барсуки и лисицы, но покопки этих зверей невелики и этим отличаются от медвежьих. На опушках леса иногда встречаются раскопанные медведем норы полёвок, а у лесных водоёмов - жилища ондатры. В Сибири хищники раскапывают норы бурундука, причём не только с целью добычи этого грызуна, но и для того, чтобы воспользоваться его кормовыми запасами, состоящими нередко из 4-5 кг отборных кедровых орехов. Раскапывая нору ради такого лакомства, медведь раскидывает огромные валежины и выворачивает из земли крупные камни.

Такие же следы оставляют косолапые хищники в Восточной Сибири, добывая длиннохвостого суслика – евражку, поэтому местные охотники называют медведя евражкоедом.

Медведь относится к отряду хищных млекопитающих, однако основной его пищей являются растительные корма. Поедая различные растения, зверь оставляет множество самых разнообразных следов. Особенно заметны они на лесных луговинах, в долинах рек и ручьёв, где в начале лета хищник питается крупнотравьем, в основном зонтичными растениями: борщевником, дягилем, дудником. Крупные полые внутри стебли этих растений сразу привлекают внимание. Здесь же бывают хорошо заметны тропы и следы разовых набродов зверя.

В июне-июле важным кормом медведя служат листья осины. Чтобы добраться до нежной верхушки молодой осинки, хищник поднимается на задние лапы, передними обхватывает ствол деревца, тянет его на себя и нередко ломает. Излом обычно бывает низко, в полуметре или метре от земли. На коре такой осины остаются следы от крупных когтей. Если дерево оказывается крепким, медведь, сгибая его, упирается в ствол одной из задних лап. Таким образом, медведю удаётся заламывать довольно крупные осинки, иногда у излома диаметр ствола достигал 8-10см, а длина сваленного дерева 12-14 м. Однако чаще медведь заламывает более молодые деревья. Объедая листья, зверь скусывает лишь листовую пластинку, оставляя черешок на ветке (листья молодых осин поедает и лось, он также нагибает деревца, пропуская ствол между ногами, и объедает листья; в отличие от медведя, лось не только объедает листья вместе с черешками, но обкусывает концы нежных молодых веток осины).

В течение лета медведь питается различными ягодами. Особенно заметны следы пребывания этого хищника в малиннике, где он мнёт и ломает кусты. Следы его кормёжки на других ягодниках – чернике, бруснике, голубике, клюкве – менее заметны и доступны лишь глазу опытного наблюдателя. В конце лета и осенью зверь охотно поедает ягоды черёмухи и рябины. Молодые деревца заламывает прямо у корня, и они, конечно же, погибают. У более крупных деревьев он ломает лишь те ветки, до которых может дотянуться, поднявшись на задние лапы. По-иному поступает чёрный гималайский медведь, обитающий у нас на Дальнем Востоке. В этом благодатном крае, кроме обыкновенной черёмухи, широко распространена так называемая черёмуха Маака – крупное дерево, ствол которого в состоянии выдержать пяти-шести пудового зверя. Когда поспевают ягоды, на этих деревьях появляются нагромождения ветвей наподобие огромных гнёзд. Местные охотники называют эти образования «беседками» и считают, что гималайские медведи устраивают их для отдыха. В действительности же «гнёзда» медведи делают непреднамеренно. Забравшись на вершину дерева и усевшись на тех ветках, которые выдерживают его массу, зверь начинает подтягивать к себе более тонкие ветки с ягодами. Обработав ветку, медведь подминает её под себя и принимается за следующую. Когда таким образом медведь обберёт все ближайшие ветки, под ним и образуется «гнездо». Эти гнёзда и указывают на кормовые участки гималайских медведей. Детёныши бурых медведей отлично лазают по деревьям, спасаясь на них от опасности, однако с возрастом постепенно теряют эту способность. Взрослые звери, которые не имеют врагов и сами могут постоять за себя, перестают взбираться на деревья и едят только то, что могут достать с земли.

Гималайский медведь в отличие от бурого прекрасно лазает по деревьям и сохраняет эту способность в течение всей своей жизни.

В тех местах, где посевы овса расположены вблизи опушек лесного массива, медведь не преминет посетить поле. В таких местах овёс для него важный нажировочный корм. Звери начинают посещать овсы во второй половине августа, когда зерно находится в стадии молочно – восковой спелости. В годы, ягодами урожайные, медведи перестают ходить на овёс, когда зерно станет грубым. Но если естественных кормов не хватает, посещают овсы до уборки урожая.

На овёс хищник выходит обычно в сумерки, но в глухих местах, где его не пугают, появляется на поле ещё до заката солнца. Следы медведя на овсяном поле заметны очень хорошо. Это целые дорожки, а иногда и площадки, на которых все растения притоптаны. Обычно говорят, что медведь не столько съедает овса, сколько вытаптывает, но мне пришлось убедиться, что это не так. Подсчёты показали, что зверь поедает примерно 65-85% зерна с тех растений, которые притаптывает, а 15-35% зёрен остаётся на замятых метёлках. Обычно медведь начинает поедать овёс с края поля и передвигается очень медленно. За одним медведем я наблюдал 40 минут, и за это время он прошёл не более 60 м. Ел он беспрерывно, замирая и прислушиваясь лишь в течение нескольких секунд лишь тогда, когда из ближайшей деревни доносились лай собак, стук ведра и голоса людей. Когда стемнело, было слышно, как зверь сдёргивает захваченные метёлки овса. Вслед за этим раздавались 2-3 чавкающих звука, и всё повторялось сначала. На Европейском Севере есть меткое выражение: говорят, что медведь бруснит овёс, т.е. сдёргивает зерно с метёлки, подобно тому, как человек сдёргивает ягоды брусники с кисточки.

Овёс, потравленный медведем, нельзя спутать с овсом, потравленным скотом. Домашние животные, если проникнут на поле, поедают зерно вместе с метёлкой, а медведь оставляет её на стебле, лишь сдергивая зерно.

Одним из самых явных признаков пребывания медведя в тех или иных угодьях являются характерные кучки помёта. По форме, цвету и консистенции медвежьи фекалии исключительно разнообразны, что зависит от состава его кормов в данный период. По размерам их можно сравнить с помётом крупного скота. Однако у домашних растительноядных животных (коров, лошадей, свиней) переваривание пищи происходит значительно полнее, чем у хищного зверя. В помёте медведя всегда заметны частички непереваренных растений. Это шелуха кедровых или лесных орехов, кожура желудей или каштанов, семена диких фруктов или ягод, оболочки зёрен кукурузы или овса, зелёные части листьев древесной растительности, листьев и стеблей трав и т.д. Среди остатков растительного происхождения встречаются непереваренные частички и животных кормов: хитин, чешуя, перья, скорлупа яиц, кости, шерсть и пр. Если медведь найдёт падаль или добудет крупное животное, он временно переходит на мясную пищу. В этом случае фекальные массы приобретают чёрный цвет и изобилуют осколками крупных костей, шерстью, поэтому помёт некрупного медведя в таком случае можно принять за помёт волка.

В первой половине лета, когда медведь питается в основном травами и листьями, его экскременты представляют собой слабо спрессованную колбасную массу диаметром 5-6 см и по окраске напоминают помёт коровы. Такую же форму, только чёрного цвета имеют фекалии медведя при поедании черники. При переходе на бруснику фекалии медведя нередко бывают жидкой консистенции, и в расплывающейся куче видно много не переваренных ягод. Первые фекалии медведя на потравах овса содержат ягоды: бруснику, черёмуху, реже чернику и малину, недозрелую рябину, а в безъягодные годы – травянистую растительность. По мере перехода на кормёжку овсом фекалии хищника приобретают светло-жёлтый цвет, состоят целиком из полупереваренного овса и иногда напоминают конский помёт, хотя бывают значительно крупнее. На луговой пойме или овсяном поле, если медведица кормилась вместе с медвежатами, на одном участке можно встретить кучки помёта одного выводка.

Зимой в прямой кишке медведя образуется плотная пробка, которую некоторые охотники называют «втулок».Хищник теряет её сразу же, как покинет берлогу. Состоит пробка из крепко спрессованной сухой травы, шерсти самого медведя, муравьёв, кусочков смолы хвои из муравейника и имеет довольно ароматный запах.

По непереваренным остаткам можно определить, что медведь ел, а также где, в каких угодьях он находился в последние сутки.

Зимой следы медведя встречаются редко, т.к. в берлогу хищник залегает обычно ещё до выпадения снега. В отдельные неурожайные на корма годы, когда зверь не успевает с осени накопить достаточное количество жира или если случится ранний снегопад, можно увидеть отпечатки медвежьих лап и по белой тропе; на снегу особенно заметна его косолапость. Следы медведя на снегу чаще видны весной, после выхода его из берлоги. В это время он старается избегать глубокоснежных мест и придерживается проталин на южных склонах, берегах речек, вырубках, гарях, болотах и других открытых местах.

Во время зимнего сна, когда хищник лежит в берлоге без движения, его сердечно-лёгочная деятельность снижается: температура тела колеблется между 29 и 34 ºС, после 5-10 вздохов наступает пауза, иногда длящаяся до четырёх минут. В таком состоянии организм медведя весьма экономно расходует запас жира, накопленного на обильных осенних кормах, и его хватает до весны. Но если зверь вышел из берлоги, все его органы начинают активно работать. Медведь быстро худеет, ему необходим корм. В этом случае он превращается в бродягу или, как говорят в народе - в шатуна. Шатун – зверь опасный. Он голоден и раздражён; в поисках корма, привлечённый запахом пищи, выходит к стану лесорубов или делает попытку добыть лося. Однажды по следам мне удалось восстановить картину охоты шатуна.

На лесной делянке при рубке леса громкие голоса людей, жужжание механических пил, и падениевеликанов-елей разбудили медведя и заставили его покинуть берлогу. В пылу работы лесорубы даже не заметили, когда ушёл зверь; лишь потом они обнаружили покинутый «лесной дом» и след хозяина, ведущий в чащу. Так появился в округе шатун.

Несколько дней бродил медведь по заснеженной тайге, не находя корма. Наконец, на старой вырубке он набрёл на стадо лосей. Осторожные животные заметили хищника и разбежались. Медведь погнался было за ними, но в первой же низине провалился по уши в снег, пока выбирался из сугроба, быстроногие лоси успели скрыться в зарослях. Однако хищник не прекратил охоту, решив, видимо, взять жертву на измор. Он обнюхал след старого лося-быка, но не пошёл за ним; бык был силён и мог нанести страшные раны и даже убить. Хищник выбрал след лосихи с телёнком и двинулся вслед за ними.

Пробежав примерно полкилометра, лоси пошли шагом, а потом остановились на кормёжку. В это время их и настиг медведь, заставив бежать дальше. Погоня продолжалась целый день. Звери не могли кормиться и к вечеру совсем обессилили. По следам было видно, что молодой лось с трудом передвигает ноги. Трагическая развязка была уже близка, но неожиданно преследуемые хищником животные вышли на делянку, где стоял тёплый, пахнущий маслом и горючим трелёвочный трактор. Они остановились у трактора, а медведь, опасаясь непривычного запаха, покрутился по вырубке и ушёл. На следующее утро у этого трактора я и обнаружил лёжки лосей и прочёл по следам всю эту историю, правда, не так, как описал здесь, а с конца.

Медведи хорошо знают, что оставленные ими следы выдают их местонахождение, а потому стараются как-нибудь замести их, прибегая к разным уловкам. Например, когда зверь идёт по лесу и встречает на пути упавшее дерево, он не преминет взобраться на ствол, пройти по нему до конца, а затем спрыгнуть на землю. Интересный способ запутывания следов медведем описывает известный русский исследователь А.А.Ширинский-Шахматов. По его наблюдениям, медведь перед залеганием в берлогу выходит на проезжую дорогу, долго идёт по ней, а затем, чтобы сбить с толку возможных преследователей, сходит с неё, пятясь задом. Такой приём зверь повторяет несколько раз.

Однажды на Онежском полуострове мы с приятелем шли по следу медведя, только что покинувшего берлогу. Был конец апреля, однако здесь ещё лежал глубокий снег. Медведь вышел из берлоги ранним утром, по морозцу, когда наст ещё мог выдержать его. Однако скоро под лучами яркого солнца снег стал мягче, и наст под зверем стал проваливаться. По следам было видно, что идти медведю тяжело, и он подыскивает место для днёвки. Чтобы обезопасить себя, хищник сделал большой круг, затем приблизился к своему следу и залёг на куче разрытого, ещё не проснувшегося в ту пору муравейника. С лёжки ему прекрасно было видно, как мы проходили в 40-45 м по его следу. Выждав, когда мы миновали его, медведь покинул лёжку и удалился. Он был уже далеко, когда мы с большой осторожностью подошли к его уже остывшей лёжке. Такой способ скрыть своё логово или, вернее, оградить себя от внезапного приближения врага используют не только медведи, но и многие другие звери.

Ещё 20-25 лет назад во многих областях охота на бурого медведя, несправедливо причисленного к животным, приносящим только вред, разрешалась круглый год. В некоторых местах за его истребление выплачивались премии. Бесконтрольная охота и сокращение площади лесных угодий отрицательно сказались на численности медведя. Резко сократилась территория его обитания. Последнее обстоятельство способствовало принятию мер к сохранению этого зверя и восстановлению его численности. В настоящее время почти повсеместно отстреливать медведя разрешается только по лицензиям, выдаваемым через охотобщества. В областях же, где численность зверя низка, охота на него запрещена.

 

 

«По следам лесных зверей» Н.Н.Руковский.

 

 

 

 

 

 

Случай с медведем!

 

Этот случай произошёл однажды в августе в одном из районов Карелии. По лесной дороге двигался лесовоз. Водитель, остановив машину, стал спускаться к ручью, чтобы набрать ведро воды для радиатора, и наткнулся на лесного хозяина. Зверь сидел на земле, спиной к тропке, и со смаком, чавкая и причмокивая, ел малину. Загребал передними лапами кусты и длинными чувствительными губами выбирал пахучие и сладкие ягоды. Огромный медведь, килограммов на триста-триста пятьдесят весом, расселся у самой тропы, а на тропе, в метре от зверя, позади него стоял, замерев от ужаса, человек…

Человек оказался с подветренной стороны, и увлечённый лакомством медведь не услышал и не заметил его. Зверю было хорошо и сладко.

А человеку в отличие от медведя вовсе сладко не было. Он стоял, боясь пошевелиться, и лихорадочно вспоминал, что же надо сделать, чтобы избежать беды, как поступить. Но он этого не знал. Такая ситуация в его жизни была впервые. Наконец он вспомнил, что когда-то слышал: если медведя сильно испугать, он убежит. И ошарашил медведя пустым ведром по голове.

Оригинально, не правда ли? Если посмотреть со стороны, то даже непонятно, кто в этой ситуации более разумное существо.

А если поставить себя на место медведя? Сидит он дома, в лесу, лакомится лесными ягодами, никого не трогает. А тут такое дело… В данном случае медведь поступил, как поступил бы на его месте всякий нормальный человек. Взревел, встал и отвесил обидчику ответную оплеуху. И ушёл ворча. Аппетит и настроение испорчены.

С человеком не случилось большой беды. Просто наука на всю жизнь. И страху, конечно, натерпелся, когда огромный медведь, вопреки его ожиданиям, не испугался и не убежал, а решил наказать его за невоспитанность.

 

«Полосатый эргени» В. Потиевский.

 

 

Ситуация распространённая и довольно типичная. Этот человек оказался совершенно не готов к встрече с медведем, поэтому принял самое глупое решение в данный момент, т.е. ударил медведя ведром по голове. Ответная реакция была вполне естественной. Так что водителю очень повезло, что так всё обошлось. Куда проще и безопаснее было не трогать зверя, когда он ел, а просто обойти его стороной. Он так был занят едой, что не стал бы отвлекаться ни на что другое.

[Виасанта 0]

Изучая одну из своих любимых тем, танцы разных народов, я нашла очень интересное описание подражательных танцев коренных народов севера. А так как медведь является главным шаманским духом и тотемом-зверем, то и главные обряды  многих народов севера посвящены именно ему.

 

Привожу описание. На мой взгляд, очень жаль,что сейчас в большинстве своем отсутствует подобная обрядовая, примиряющая и имеющая глубокий смысл для будущих охот составлящая процесса добычи, разделки и раздачи добычи. Но всегда любопытно узнать, как это было.

 

ПОДРАЖАТЕЛЬНЫЕ ТАНЦЫ КОРЕННЫХ НАРОДОВ СЕВЕРА

 

В прошлом, и в настоящее время у коренных народов Севера были распространены подражательные танцы, существовавшие как часть тех или иных обрядовых действий в прошлом. Большинство подражательных танцев тотемического характера, они были связаны с почитанием тотемных зверей и птиц у различных родов и племен. Подражательные танцы исполнялись и в охотничьих обрядах, связанных с умилостивлением убитых людьми зверей.

Уважительное отношение к природе и ее обитателям, их почтение, очеловечивание было свойственно коренным народам Севера.

Подражательный танец – своего рода «перевоплощение» в того или иного животного или птицу.

 

 

Взаимосвязь сюжетов подражательных танцев с фольклором и обрядовой культурой

 

Исследуя проблемы взаимосвязи подражательных танцев с фольклором и обрядовой культурой, нельзя не обратить внимания на их тесную связь с тотемическим культом. Прежде всего, бросается в глаза связь между почитанием зверя или птицы и отношением к нему как предку людей, их культ. Если обратиться к обрядово-ритуальным танцам, то в их составе значительное место принадлежит имитационно - подражательным танцам и танцам-инсценировкам.

Эту же связь мы обнаружим и в мифах, повествующих о рождении медвежьего героя, популярном герое в культурной и фольклорной традиции. В этом отношении существенный интерес представляет предание аянских эвенков, повествующее о начале времени, о том, «как вначале делалась средняя земля» из трех частей вселенной – верхняя (небо- место обитания верхних божеств), средняя (тайга- место обитания эвенков) и нижняя (подземный мир- место обитания умерших), где Средняя земля вначале была очень маленькой. На ней, говорит предание, не было ни деревьев, ни гор, ни рек, ни травы. Потом земля стала расти, и со временем превратилась в большую землю. На ней появились горы, реки, лес и травы. Наконец, на земле появился медведь, а за ним и все остальные животные. Таким образом, в мифах о первотворении у эвенков первопредком является медведь.

К многочисленным и разнообразным вариантам мифов о медведе, изображающим его то, как первого обитателя земли, то, как предка людей, то, как бывшего человека, принявшего звериный облик, следует присоединить существующие у эвенков представления о медведе как духе — помощнике шамана, так называемом манги. В комплексе представлений о манги важно в данном случае то, что этот дух рисуется существом двойной природы: полузвериной - получеловеческой природы и осмысляется как дух-предок, хозяин нижнего мира и душ предков, что находит свое отражение и в семантике слова манги, означающего одновременно и «медведь», и «дух предков». В шаманских мифах звериным двойником шамана, тождественным по своим истокам духу-тотему, выступает у эвенков также медведь-предок манги.

Предания о медведе как о звере — прародителе той или иной группы людей были широко распространены по всему Северу и Сибири. В преданиях эвенов медведь изображается младшим братом матери. Удэ полагали, что они произошли от брака женщины с медведем, и потому почитали медведя своим родоначальником. Орочи считали медведя не только священным животным, но и предком-родоначальником. Относительно айнов имеется указание о том, что медведь в их родовых преданиях фигурировал в числе тотемов-прародителей. Близкие по значению представления зафиксированы и у многих других народов Сибири, даже такой миф существует у корейцев.

К этому циклу мифов о медведе примыкает другой - предания о зверином муже-медведе, существующие в разнообразных и многочисленных вариантах. У эвенков Подкаменной Тунгуски этот мотив трактуется иначе, что медведь крадет из стойбища девушку (по одним вариантам — первую женщину на земле, по другим — одну из девушек-подруг, копавших на берегу реки сарану) и делает ее своей женой, затем встречается с ее братом в лесу у костра, падает от его стрелы и, умирая, в предсмертной песне признается в том, что он ему зять и хоронить его (т.е. снимать с него шкуру) должен не охотник, а кто-нибудь из рода зятей охотника, т.е. из рода медведя.

В нанайской легенде медведь приходит к женщине в юрту и становится ее мужем. У них рождаются дети — нани хала (род нанаев). Когда дети вырастают, женщина уходит в лес и становится медведицей. Конец этого мифа также приводит к трагической развязке: медведь становится добычей охотника, нарушившего запрет матери-медведицы, просившей детей не убивать встречаемых в тайге медведей. Аналогично трактуется этот мотив и в поэтической легенде орочей, рассказывающей о том, как женщина их рода состояла некогда в сожительстве с медведем и у них родились дети-люди.

Не менее отчетливо тотемические истоки проступают также в обрядах, связанных с поеданием мяса медведя и погребением останков его — костей и головы. Существенно в этих обрядах то, что поедание мяса медведя имело значение родовой причастной трапезы, напоминающей тотемические обряды вкушения тела тотема, а захоронение костей медведя носило характер погребения, аналогичного погребению человека.

Понятным становится после этого и другая черта медвежьих церемоний — их резко выраженный родовой характер. Если медведь не обычный зверь, а зверь-предок, то и совершаемые над ним обряды являлись, по существу, родовым чествованием зверя, характерным для тотемических культов, то эти обряды не могли не носить характера общеродовых религиозных церемоний. Общеродовой характер обрядов, совершаемых над убитым медведем, у эвенков подчеркивался рядом моментов. Во-первых, тем, что каждый раз убийство медведя являлось поводом для массовых религиозных церемоний и общественного празднества; во-вторых, тем, что убитый медведь принадлежал, по существу, не охотнику, убившему медведя, а всему роду, справлявшему над ним соответствующие религиозные обряды; в-третьих, тем, что религиозные обряды, совершавшиеся над убитым медведем и носившие явно выраженные тотемические черты, охотник не мог осуществить один, без участия других членов рода; в-четвертых, тем, что эти обряды являлись обязательными для каждого члена рода, проживающего на данном стойбище или поблизости от него; в-пятых, тем, что поедание мяса убитого медведя носило характер священной родовой причастной трапезы; в-шестых, тем, что право рода на убитого медведя представляло общественно признанное явление, а совершение сородичами указанных церемоний было священным обычаем.

Образ медведя — одна из центральных фигур в пантеоне шаманских духов. Изображения медведя, существующие в разнообразных и многочисленных вариантах, встречаются не только в числе святынь родового и семейного культа, но также и на шаманских вещах. Обряды, совершавшиеся над убитым медведем, ярко и выразительно подчеркивают отношение к нему как к тотему-зверю.

Исходя из этого, можно сделать вывод, что у многих народов Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока, существовал единый тотем, следовательно, культ его, и из уважения к нему совершались обряды, связанные с почитанием, преклонением к нему. Нам представляется, что во время обрядов могли зародиться такие подражательные танцы, где мотив прощения, мотив преклонения, мотив разделки туши медведя и другие являлись основой подражательных танцев. Следовательно, большая часть исполнения подражательных танцев исполнялась самими охотниками- мужчинами, так как они занимались охотой на крупного зверя.

Сюжет танцев у многих коренных народов Севера исходит из содержания обряда. После охоты на какого-то зверя или птицу, обязательно исполнялся обряд, например, обряд «разделки туши убитого медведя», который имеется у многих народов Севера: у коряков, эвенов, эвенков и т.д. Если приводить конкретный пример, то у эвенков подражательные танцы находятся в структуре таких обрядов, основой которых служат сказки или мифы.

 

Лексика подражательных танцев народов Севера

 

У эвенков повсеместно существовал обычай совершать над убитым медведем особый обряд, носивший характер массовой родовой религиозной церемонии, обязательной для каждого члена рода. Обряд этот представляет для исследователя традиционной танцевальной культуры интерес в том отношении, что дает возможность проследить ряд важных моментов, относящихся к разработке лексики танцевальной культуры этого народа, данная нами на примере одного, наиболее крупного, распространенного и разработанного исследователями материала по «медвежьему празднику». Описание всего обряда, его содержательная часть даны по материалам известного исследователя А.Ф. Анисимова (« Культ медведя у эвенков), но вся характеристика танцевальных мотивов и моментов, пантомим, инсценировок поэтапно сделаны нами, включая лексику основных и второстепенных персонажей.

У эвенков охотятся на медведя в течение всего года, но чаще всего поздней осенью и ранней весной, когда зверь находится в берлоге. Обряд над убитым медведем превращался в целое торжество (отсюда установившееся за ним в литературе название — «медвежий праздник»). В структуре обряда основными танцевальными моментами были следующие: а) охотник, которому удавалось обнаружить берлогу, примечал ее местонахождение и возвращался на стойбище, делая по пути заметки на деревьях, чтобы потом ориентироваться по ним, как по вехам, если след занесет снегом. Как только становились видимыми чумы стойбища, охотник начинал первые обрядовые действия пантомимы. Он расправлял руки — «крылья», вытягивал, словно птица, вперед шею и начинал оглашать тайгу криком, подражая ворону. Здесь ворон исполнял функцию вестника, оповещающего радостную для всего рода весть. Пожилые и опытные охотники вылезали из чумов и отвечали аналогичным криком охотнику, изображавшему прилетевшего к родному гнездовью ворона-сородича. Тот, приподняв плечи и растопырив руки, прыгал подобно ворону от чума к чуму, издавая отрывистый, резкий клекот, поразительно похожий на крик этой птицы. Эти подражательные движения, имитирующие ворона, были очень выразительными. Начиналась общая красочная пантомима, в которой прилетевший ворон звал своих братьев-воронов клевать найденную им в тайге добычу-берлогу медведя; б) по окончании пантомимы участники обряда расходились по своим чумам, а затем собирались на большой охотничий совет, обычно в чум охотника, нашедшего берлогу. Последний рассказывал собравшимся, где находится берлога, при каких обстоятельствах он ее нашел, велик ли, по его мнению, медведь, как удобнее добыть его. Весь разговор велся в условной, иносказательной форме. Этот момент рассказа представлял собой имитационно-подражательный характер; в) далее охотники обсуждали обстоятельства предстоящей охоты на медведя и распределяли в ней роли, составляющие основную сюжетную канву подражательного танца; г) наутро охотники чуть свет выходили из чумов и «улетали в тайгу клевать добычу», т.е. охотиться. Обычай требовал, чтобы они при этом не наступали на порог чума и не оглядывались назад, а оставшиеся на стойбище люди не выглядывали из чумов до тех пор, пока охотники не скроются в тайге; от оставшихся требовалось также, чтобы они не чесали волосы, не мыли руки, не брали острые предметы и не ранили ими себя, — словом, требовалось соблюдать целый ряд магических запретов. Исполнение этих табу представлял собой характерный хореографический диалог между охотниками и домочадцами.

Далее развитие сюжета подражательного танца можно обогатить событиями охоты на медведя в лесу. Например, охотники осторожно подходили к берлоге и втыкали крест-накрест колья, закрывая ее отверстие, чтобы встревоженный медведь не мог быстро выскочить. Затем они становились в порядке старшинства возле берлоги, и самый старший начинал длинным шестом тревожить медведя. Из берлоги слышалось глухое урчание. В отверстии показывалась голова медведя. Раздавались несколько выстрелов, и зверь грузно оседал назад. Иногда медведь ломал крестовину и выскакивал наружу. Тогда его закалывали с помощью кото — ножом на длинном древке. Когда медведь был убит, охотники начинали «пытать», нет ли еще зверя в берлоге. Затем один из охотников, обычно старший по возрасту, залезал в берлогу и накидывал на убитого медведя ременный аркан. Остальные дружно тянули за противоположный конец ремня и вытаскивали зверя из берлоги. Этот раздел сюжета по выманиванию медведя из берлоги также имел имитационно-подражательный характер.

После того, как медведь был убит и вынут из берлоги начинался обрядово-магическое действо. Оно носило умилостивительный характер, обращенный к медведю, как к живому. Влезавший в берлогу охотник то обращался к медведю с различными просьбами, уговаривая его послать сородичам удачу в промысле, послать им зверя, добычу, то в юмористической форме убеждал медведя, что ему давно следовало перебраться на новое стойбище, так как берлога стала плоха и вонюча. Когда в отверстии берлоги показывалась голова зверя, охотники кричали, обращаясь к нему: «Дедушка, потише, дедушка, полегче!» Медведя называли амака, т.е. «дедушка», а медведицу — энеке, т.е. «бабушка». Когда медведь был вытащен из берлоги, охотники окружали его и с пронзительным карканьем воронов возобновляли охотничью пантомиму, носящую ритуальный характер. Одни, взмахивая руками, подражали летящим воронам, другие, полурастопырив руки и, приподняв плечи, изображали прыгающее и дерущееся из-за падали воронье, третьи — клюющих падаль птиц. Охотники-вороны показывали, что они рады богатой добыче. Они громко кричали, созывая сородичей. Далее изображалось, что на крик воронья собирались горностаи, кедровки, волки, лисицы и прочий таежный зверь. Все хотели отведать вкусного медвежьего мяса. Охотники считали, что, глядя на этих животных, душа медведя поверит, что люди не убивали медведя, и не будет им мстить. Превратившись в нового медведя, она будет ходить по тайге, не причиняя зла людям, пока снова не станет добычей охотников и не будет ими обманута таким же образом. Эта ритуально-магическая пантомима преследовала несколько задач: а) чтоб медведь не рассердился на охотников за убийство; б) чтобы была удача в будущем; в) пантомима, изображающая дележ между птицами-воронами с другими обитателями тайги, означала на самом деле правила угощения между сородичами в человеческой общине; г) таким образом, эта пантомима служила оберегом для будущей охоты на медведя. Здесь было важно, чтобы через символический магический обряд, они ограждали себя от мести медведя; д) при таком условии переродившийся медведь вновь станет их добычей в будущей охоте. Таким образом, через этот обряд они магически уже закладывали будущую удачную охоту. Этот сюжет может даже стать самостоятельным подражательным танцем.

После этой одной из главных пантомим на охоте наступал важный момент проводов души медведя. Один из охотников, чаще всего старший, раскрывал пасть медведя и вставлял между зубами небольшую (8—10 см длиной) палку, приговаривая: «Дедушка (бабушка), зевай!» Теперь душа медведя могла, по представлениям эвенков, свободно покинуть тело убитого зверя и не мешать людям его свежевать. Спустя некоторое время старший охотник, выполняющий функции руководителя, подавал знак снимать шкуру. Охотники хором, повторяя слова старшего, кричали: «Дедушка (бабушка), шкуру снимать будем, муравьев много!» По мнению эвенков, душа медведя должна была понять это следующим образом: не охотники, дескать, шкуру снимают, а муравьи ползают по туше и пожирают мясо. Это была имитационно-подражательная пантомима, носящая символический характер, где вместо людей действуют муравьи. После этого начинался диалог между медведем, его душой и охотниками. Поскольку медведя и его душу это уверение не удовлетворяло, то один из охотников от имени медведя начинал допытываться, кто же его свежует, и успокаивался только тогда, когда ему говорили: «Дедушка (бабушка), женщины с тебя шкуру снимают». Таким образом, лишь в конце охоты люди раскрывают свое истинное лицо перед убитым медведем, поскольку все этапы ритуальной защиты были сделаны в виде имитационно-подражательного действа разного уровня, в том числе магического, символического, реального. Такие переходы от воображаемого до реального уровня дают хороший материал для подражательных танцев. И весь процесс охоты на медведя самими охотниками воспринимался как магическое представление, имеющее для них реальный смысл, в котором отражались их религиозные и мировоззренческие представления.

Охотникам предписывалось строжайше соблюдать нимат — обычай, согласно которому мясо убитого медведя следовало делиться со всеми членами своего рода. При этом следует подчеркнуть, что получал в нимат медведя из чужих родов не всякий, а непременно род зятя, т.е. тот род, откуда охотники, убившие медведя, брали себе жен. Человек, получивший в нимат медведя, обязан был «прикрыть рану на теле медведя», т. е. снять шкуру и взять ее в личное пользование, а мясо медведя сварить и съесть сообща со всеми членами стойбища, добывшего медведя.

На языке эвенков лицо, получившее в дар убитого медведя, носит название нимак — дословно «чужеродец»; обряд свежевания называется нимакин, а шкура, полученная в дар, — нимат.

Процедура свежевания убитого медведя сопровождалась своеобразной драматической игрой, в которой участвовали охотники. Нимак — член рода зятей, свежующий медведя, — спрашивал последнего, так ли надо резать, так ли снимать шкуру, разделывать тушу и т.д. Один из охотников от имени медведя давал на эти вопросы утвердительные ответы. Затем медведя расспрашивали, где он жил, что ел, с кем играл свои брачные игры и т.д. Один из охотников, отвечая от имени медведя на эти вопросы, пространно рассказывал о жизни зверя в тайге, вплоть до последнего момента. После этого начинали уверять медведя, что убился он сам, свалившись с горы или потянувшись за ягодами, и т.п. Медведь указывал на источники своей смерти пулю и ружье. На это охотники говорили, что пулю он взял сам, играя с ружьем, что убили его не охотники, а ружье, а если он все-таки этому не верит, видя подле себя людей, то пусть знает, что люди эти не эвенки. Таким образом, обряд свежевания туши медведя также носил форму символического диалога, который представлял имитационно-подражательный и синкретичный характер. Действующих лиц такого подражательного танца можно увеличить или уменьшить в количественном отношении. Во время описанных обращений к медведю ему слегка надрубали у головы шею, осторожно отделяли ножом позвонки, вскрывали грудь и нижнюю часть шеи, вынимали легкие, сердце и печень, не отделяя их от горла и головы, и клали все подле туши. После того как медведь уже был освежеван, начиналась трапеза, включающая обряд причастия: руководитель охоты разрезал на куски сердце медведя и первым съедал один из кусков; за ним в порядке старшинства то же проделывали остальные. Такой обряд съедания важных внутренних органов означал, что охотники берут силу медведя. При этом охотники вновь исполняли пантомиму, подражая карканью воронов. Затем принимались за разделку туши убитого зверя. Так как эвенки считали, что кости медведя дробить нельзя, то тушу расчленяли по суставам.

В заключительной части этого цикла церемоний участники охоты исполняли особый обряд проводов или прощания со зверем. Для этого вынутую из туши брюшину относили немного в сторону, и все участники охоты стреляли в нее по очереди из маленького ритуального лука, подобно тому, как это делается при погребении сородича (уходят от могильного помоста, поворачиваются к нему лицом, пятятся назад и стреляют по направлению к нему из лука). Таким образом, его «хоронят» как человека, но прежде всего - как предка со всеми подобающими почестями. По окончании этой церемонии охотники направлялись на стойбище, нагруженные богатой добычей.

Подходя к стойбищу, охотники давали о себе знать, каркая по-вороньи. Со стойбища им отвечали тем же, и вскоре повторялась первая из описанных выше пантомим. Затем посреди стойбища раскладывали костер и принимались варить мясо убитого медведя. Пока мясо варилось в котлах, начинался праздник, устраивались пляски, игры и состязания. Мужчины и женщины становились в круг, брали друг друга за руки и образовывали круговой хоровод — икании, или яхорье. Старший и наиболее опытный охотник запевал. Он пел, покачиваясь из стороны в сторону, две короткие строки сочиненной им по случаю этого празднества песни-импровизации. Пропетые строки повторял весь хоровод, покачиваясь в такт песни. Затем хоровод в быстром темпе исполнял две короткие строчки припева, и танцующие, слегка приседая, подпрыгивая и ударяя при прыжке, нога о ногу, начинали кружиться в направлении против солнца. Потом снова следовали слова запевалы, хоровое сопровождение их всеми танцорами, затем быстрый, энергичный припев и снова движение хоровода, причем, всегда в одном направлении — «навстречу заре». Темп танца ускорялся с каждым поворотом. Песня запевалы звучала повелительнее, хор повторял ее все дружнее и громче, движения танцоров становились все быстрее, стремительнее. Когда темп танца достигал такой быстроты, что пение становилось невозможным, оно сменялось выкриками запевалы и дружным рокочущим шумом хоровода, напоминающим хорканье оленей. Если кто-нибудь не выдерживал темпа и валился на землю от усталости, круг размыкался, но только для того, чтобы убрать упавшего. Когда уставали танцевать пожилые, их сменяла молодежь.

Представитель рода зятей — нимак, свежевавший убитого медведя, — наблюдал за варевом. Убедившись, что мясо упрело, нимак подавал об этом знак остальным, имитируя крик ворона. Ему отвечали остальные члены стойбища, изображавшие стаю, прилетевшую на этот зов к костру. Иногда для большего уподобления воронам участники обряда мазали себе лицо и руки растертым углем. После трапезы вновь начинались игры. Танцующие становились один против другого и, ударяя друг друга ногами (правой ногой о левую ногу партнера и наоборот), начинали вращаться в ускоряющемся темпе, держа руки за спиной. Победителем считался тот, кто перепляшет всех. Этот танец (хокодек) танцевало одновременно несколько пар. После танцев следовали мужские игры состязательного характера: стрельба из лука в цель и друг в друга с последующими прыжками, увертывание от стрелы противника, прыжки с шестом в вышину, прыжки через ременный аркан, который вращали в руках два охотника. Только поздней ночью заканчивалось торжество, и участники обряда расходились по чумам.

Следующий день церемоний открывался обрядом похорон медвежьих глаз, поскольку по представлениям эвенков в глазах находился душа медведя, но главным в этой церемонии было то, что люди похоронив в молодом кедре его глаза, надеялись на возрождение его души в будущем. У многих народов, в том числе у эвенков существовали представления о том, что люди произошли от деревьев, поэтому у многих северных народов умершего клали на лабаз на деревья (арангасы) или стоймя клали в дупло дерева. По их представлениям человек мог в будущем вновь возродиться из дерева. Таким же образом они хоронили глаза медведя, в котором находилась его душа для возрождения. Этот обряд заканчивался опять играми, плясками, песнями и угощением у костра. Обряд начинал самый старый охотник стойбища. Он брал голову медведя и осторожно вынимал ножом глаза, завертывал их в бересту и велел отнести в тайгу и похоронить на могильном помосте. На молодом кедре с трех сторон делали затесы с помощью кото, с двух сторон делали глубокие зарубы и клали туда медвежьи глаза.

Последний, третий по счету, день обряда посвящался похоронам медвежьей головы. Сварив голову зверя и съев с нее мясо, собирали кости, оплетали их ерником, а поверх тонкими ивовыми прутьями и совершали особый обряд борьбы с медвежьей головой. Ее передавали одному из мальчиков стойбища, и тот имитировал борьбу с медведем. Под конец мальчик ронял медвежью голову на землю и под радостные крики присутствующих прижимал ее коленом как победитель. После этого следовала процедура похорон медвежьей головы, что понималось как погребение всего медведя. Поверженную наземь голову медведя уносили в тайгу (иногда к ней присоединяли остальные кости и по кусочку мяса от каждой части тела и органов; это делалось для того, чтобы воскресший медведь имел все части тела) и прятали в лесной чаще, погребая на могильном помосте — высоком кедровом пне, наподобие арангаса. На этом обряд заканчивался.

Выводы. На всем протяжении охоты на медведя до варки его мяса главными действующими лицами были охотники и вороны, имеющие различные функции. Охотники, среди них старший охотник являются главными героями. Однако их образы носят двойственный характер. Иногда они реальные охотники, но их действия скрыты и подаются образами воронов. Лексика подражательных танцев, где главными героями являются охотники, отражают их основное занятие-охоту: осторожное преследование зверя, выманивание зверя из берлоги, убийство медведя, разделка туши, дома общая трапеза. Каждый из этих основных разделов структуры «медвежьего праздника» сопровождается различными магическими действиями и обрядами, имеющими различный смысл и символику. Подражательные танцы охотников могут иметь богатую, разнообразную лексику, включающую характерную для эвенкийской танцевальной культуры элементы и движения, но также и своеобразные, импровизационные, исходящие из содержания того или иного сюжета для отдельного танца.

Вороны отражают мир природы, они главные обитатели леса, имеющие прямое отношение к охоте. В реальной жизни охотников они всегда сопровождают их, питаются падалью. В этом смысле они- первые лесные охотники и санитары леса, как и волки. Символические образы ворон в этом «медвежьем празднике» представляют собой очень интересный материал, дающий для постановки разных подражательных танцев. В этом плане вороний материал может дать богатый материал для постановки «танца воронов», который будет насыщен своей отдельной своеобразной лексикой.

Сам главный образ медведя дан в иносказательной форме, имеет разные ипостаси (хозяин тайги, первопредок, женщина-мать, муж женщины). Каждый образ медведя может дать разную лексику. Во всем обряде охоты на медведя, свежевания туши, «похорон» медведя мы видим следы культа медведя как первопредка.

Есть второстепенные персонажи обряда – домочадцы, сородичи, образ которых представляет племя или отдельный род. Среди них интересен образ зятя-нимак, который имеет исключительное право на обычай нимат, т.е. брать в подарок основную часть туши медведя и разделывать всю тушу. Эта особая честь регламентируется обычаем рода, принадлежащего к роду женщины, жены медведя. Здесь мы видим пережитки матриархата. Этот образ можно также отдельно разработать, его танцевальная лексика может исходить от основных образов охотников.

 

 

[Олег555 117]

[sibir 85]

Готовишься?

[Олег555 117]

Готовишься?

На август!

[s665 0]

В августе рано, жира, желчи мало,  шкура с залысинами на брюхе......

[Олег555 117]

Да Костя, есть такой момент  но тут от моих желаний не зависит.....

[sibir 85]

Игорь Паранин прислал фото-думаю даст коментарии

[Паранин Игорь 1]

Коля спасибо что разместил фото. Было дело пару лет назад, эта троица (мамка не желала участвовать в фотосъмках) закатала три поля с овсом, не давая шанса выйти другим зверям на кормежку. Медвежата совсем страх потеряли, даже на свист не убегали с полей. В тот год так и остались без трофея, но эмоций получили массу!

[Northman 0]

Да, раньше середины сентября - рановато. 

[макс м 0]

Что то у меня это видео вызвало неоднозначные ощущения и оценки, прокомментируйте пожалуйста.

https://www.youtube.com/watch?v=ZBj8NC_PXow

[Олег555 117]

А что комментировать... С медведем не шутят и собак не притравливают!!! Собаку жалко!! А стрелка за яйца на ближайший сук!

И самое главное собаки не работники по медведю....

[Severomorsk 2]

патрончик явно слабоват....

[Northman 0]

Медведь еще не проснулся  походу. А АКМоид - зло на охоте. Столько дырявить зверя, ужас, да и опасно так бегать за подранком.

[sibir 85]

Медведь еще не проснулся  походу. А АКМоид - зло на охоте. Столько дырявить зверя, ужас, да и опасно так бегать за подранком.

зло на охоте мозг дырявый и понты на камеру

[Northman 0]

Злой вы ,Николай. У вас просто нет камеры...

[Саша Дзержинский 11]

Есть у моей жены родственник из Ярославской области, так он вообще на медведя с гладким охотится, говорит что нарезное вообще не воспринимает.

Любимая его пуля - "медянка" (медный цилиндр).

На счету 17 мишек.

К чему я это. На мой взгляд дело не только в оружие, но и в охотнике. 

[Northman 0]

Это старая песня. В ком дело понятно. Понятно , что кто то, где то, что то может делать лучше других.

Но речь о среднестатистическом, городском охотнике. 

Вот , твой пост прочитает , какой нибудь доверчивый, впечатлительный охотник, который вчера только обсерался при виде одного медвежьего следа или кучи дерьма , позовут его на охоту, выпьет там рюмочку-две, кровь заиграет, вспомнит твой пост.

-я же крутой, чем я хуже родственника Александра дзержинского, 

- тоже хочу с гладким , да с медянкой , да на медведя,... ууух как круто!

А потом бегает подранок по лесу мучается. Это в лучшем случае.

Саш, а сколько у твоего родственника убежало мишек с пулей в окороке или хуже-в брюхе, не говорил он тебе? И не скажет, поверь.

Подранками не хвастаются.

[Severomorsk 2]

правильно! пора размещать инициативу про разрешение охоты а медведей с гранатами.

[Саша Дзержинский 11]

правильно! пора размещать инициативу про разрешение охоты а медведей с гранатами.

Ты наверное хотел сказать с гранатометом ?

[Northman 0]

 Размещайте. Вам это нужно.

[Severomorsk 2]

Ты наверное хотел сказать с гранатометом ?

 

нет, с гранатометом - это нечестно. а вот с ножом и ручными гранатами - самое оно!

 

https://vk.com/video51059239_170971504